Кондитерская конечно же работала: на многоярусных этажерках красовались аппетитные свежие пирожные и тортики, в воздухе витали сладкие ароматы. У разноцветного витражного окна стояло три маленьких кругленьких столика, где клиенты могли посидеть и вкусить купленные здесь ими сладости и даже бесплатно запить их цейлонским чаем — эта идея многим полюбилась и порой, в обеденный перерыв, на эти места был нешуточный спрос. Вот и сейчас все три столика были заняты. Еще несколько посетителей прогуливались по помещению, рассматривая гастрономическую красоту, создаваемую моей подружкой и ее подмастериями.
Мы зашли в кондитерскую, сопровождаемые звоном дверного колокольчика. И все кто были в помещении по инерции на нас обернулись. За прилавком, у кассы, стояла Ритка — милая сотрудница, которая трудилась здесь почти с самого открытия.
— Добрый день, Кира Викторовна, — произнесла она и улыбнулась. А увидев со мной мужское сопровождение, да еще одно из них с цветами, Рита улыбнулась еще шире.
— Привет, Риточка, Ксения Сергеевна на месте? — спросила я.
— Да, она на кухне. Украшает заказ. За ним через полчаса прийти должны.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ и направилась в указанном направлении. Вадим и Сашка с цветами собрались было пойти со мной, но я их тормознула. — Ксюшка не любит, когда посторонние заходят на кухню.
Мужчины, на удивление, спорить не стали, а, одновременно кивнул, принялись неторопливо осматриваться. А я прошла в подсобные помещения и сразу увидела подружку. Она крутилась вокруг стола, на котором стоял большой торт, и мастерила на нем, при помощи кондитерского мешка, коралловые розы. На Ксюшке был одет фартук и поварской колпак персикового цвета. Смотрелась она очень мило и очаровательно.
— Привет, — громко сказала я. Ксюня отвлеклась на секунду от тортика, улыбнулась, но тут же перевела сосредоточенный взгляд обратно и ответила:
— Привет. Подожди минутку, сейчас закончу.
Эту вполне обычную фразу на самом деле следовало трактовать вот так: отойди в сторонку и не мешай. Чего я и сделала: зашла на кухню, присела на стул, одиноко стоящий у небольшого окна, и старалась не смотреть в сторону Ксюнича — она не только не любит когда посторонние появляются на этой кухне, а еще так же не любит, когда кто-то стоит рядом и наблюдает за ее творческой работой. Что ж, у всех свои привычки. И эта не самая необычная у Ксю.
— Все, — спустя пять минут, отложив мешок, произнесла подружка. — Ну-ка, оцени мой шедевр.