— Тащите её куда надо.
Вскоре вся компания оказалась в тесной коморке одной из камер пыточной. Жесткая койка в углу, но лучше, чем ничего. Лу подавил очередной раздраженный вздох. Он терпеть не мог не стерильные помещения и грязь в принципе, а тут её было пруд пруди. Даже лужу крови с пола не вытерли, она запеклась и сейчас представляла из себя почерневшее пятно, от вида которого передергивало.
Асар как можно аккуратнее уложил полукровку на подобие кровати.
— Так, — принялся командовать лекарь. — Шара, ты понимаешь, что с ней происходит?
- Пресыщение, — нахмурилась птичка, в мгновение посерьезнев, — Слишком много огня. Она долго его сдерживала, даже следы от печатей еще не все стерлись.
— Сейчас запечатаем его обратно. То, что уже вырвалось — заберешь на себя, меня эта штука не сожжёт, но крови попортит.
При всём дружелюбном настрое к рыжей, он, на самом деле, терпеть не мог фениксов.
— Асар, сгинь в страхе. Никого сюда не пускать.
— Но…
— Сгинь в страхе, сказал! — не сдержавшись, рявкнул мужчина. Койку уже предварительно перетащили от стены к центру комнаты, — Шара, хватит сил удержать ее? Понятно. Значит, это останется мне. А твоя работа — огонь.
Ладно, Луинис мог признать, что не зря выбрался к старому знакомому на помощь. Всё лучше, чем лечить студентов от похмелья.
Феникс же переместилась по правую сторону от Фиджи, оглядела её и положила обе ладони ей на грудную клетку, шумно выдохнув.
Камеру наполнил вопль. Девчонка широко распахнула глаза — светящиеся, янтарные и пронзительные, рванулась прочь, но крепкая хватка Лу удержала полукровку на месте. Шара только сильнее навалилась на неё, а спустя секунду наружу хлынул неудержимый поток огня.
— Да откуда?!
Спустя время феникс почти задыхалась. Ей и самой стало нестерпимо жарко, душно, воздуха не хватало, а тот, что она вдыхала — казался раскаленным пустынным ветром в полдень. Луинису пришлось не легче — лекарю стоило огромных усилий продолжать крепко держать вырывающуюся в бреду девушку. Вопли мужчину не тревожили, побудь полевым хирургом на войнах великих Тха, не такого наслушаешься.
— Держи! — рычал Лу. — Не дай ему прорваться дальше!
А вся комната тем временем была охвачена пламенем. Железный каркас койки давно расплавился, и теперь оба были вынуждена встать на колени и с силой наваливаться на несчастную. Иногда Шаре казалась, что крик прерывается какими-то словами, ругательствами, но вслушиваться она не собиралась. По началу феникс без труда пожирала огонь, даже облизывалась — столько силы, которая пронимала всё нутро, приятно обволакивая его, но потом что-то изменилось, и рыжая постепенно понимала, что еще немного — и сама взорвется. Крылья оказались выпущены наружу, пылали, вспыхивали, осыпались на пол мелкие искры и огоньки, но даже этот выброс Шаре не помог.