На обеде Тони не появился, но Диего сообщил, что он с утра уехал на дальнее поле и, скорее всего, вернется только к закату, так что “мисс Элли не стоит переживать”. Но я все равно волновалась… ровно до того момента, как ковбой появился на пороге, с уставшим, но довольным выражением лица.
— Всем добрый вечер, — он подхватил с пола радостно подползшую к нему Хлою, чмокнул в лобик, а после притянул меня к себе другой рукой и коснулся губ невесомым поцелуем. — Я скучал по своим девочкам.
— И девочки тоже по тебе скучали, — выдохнула я в ответ, касаясь лбом его небритой щеки, прижимаясь к теплому боку, прикрыв глаза, всем существом, впитывала в себя аромат согретой солнцем травы и того неповторимого мужского запаха, от которого у меня кружилась голова и слабели колени.
— И это хорошо, — он едва ощутимо коснулся губами мочки уха, а по позвоночнику прокатилась дрожь предвкушения.
Происходящее в последующий час напоминало сказку, ну или эпизод из старых фильмов. Тех самых, где одной из главных ценностей показывалась семья и, неизменно, показывались картины совместных ужинов в кругу самых родных и близких. И для меня было так непривычно являться частью этого, что периодически по коже прокатилась дрожь, но все страхи растворялись, как лед под палящим солнцем, от одного прикосновения Энтони. А он постоянно меня касался… словно невзначай, но с неизменной лаской, и душа пела от ощущаемой нежности.
Но, сказка закончилась с приездом злой мачехи… роль которой исполнила все та же неугомонная Джессика!
Мы с Тони сидели на веранде, провожая взглядами закат, в тот момент, когда на горизонте заклубилась пыль, и, спустя минуту, к дому подъехала знакомая машина. Из салона пикапа выпрыгнула Джессика, и решительным шагом направилась к нам. Я покрепче прижала к себе спящую Хлою, неосознанным движением придвинулась поближе к мужчине, который положил обе руки на мои плечи и успокаивающе их сжал.
— Что ей еще надо? — тихо пробормотала я, каким-то шестым чувством ощущая, что Джессика привезла с собой грозу. Ту самую, внутреннюю, которая внесет смуту в отлаженный быт, погубит первые, несмелые ростки надежды на счастье.
— Сейчас узнаем, — он коснулся поцелуем моего виска, и я увидела, как Джессика стиснула кулаки.
Ветеринарша остановилась в паре метров от нас, и глядя в глаза Тони, сказала:
— Нам нужно поговорить.
Я мысленно даже поморщилась от этой ее прямоты. Никаких уверток, все в лоб.
Джессика напоминала старинный локомотив, который уже разогнался до предела, и тормозной путь теперь займет до непозволительного много времени, за который можно успеть натворить дел. Чем она в данный момент и занималась.