— Люблю. — Ответил хрипло.
— А когда ты последний раз говорил ей об этом? И вообще — говорил?
Повисло молчание. Александра выпила еще немного.
— Я не знаю, как объяснить. Это всего лишь предчувствие и… ну выводы из некоторых фраз Илуси. Она стала такой, как ты хотел. Сидит дома на коротком поводке. Общается только с нами. С тобой больше не спорит. Но ей неудобно, понимаешь? Мне… мне кажется, что как только Тимка немного подрастет, она уйдет от тебя. Но в этот раз насовсем…
Разумовский непроизвольно расправил плечи, так сжалось все в груди. Дыхание сперло. Откровение невестки прозвучало словно приговор.
— С твоей подачи она подписала себе добровольное заточение в связи с появлением малого… Сейчас ей тяжело не только физически, но и морально. С ее слов проблема в твоем недоверии. И рождение сына не особо повлияло на ситуацию. Ей нужен сильный мужчина рядом, а ты душишь своей слабостью. Уж извини за откровенность.
— Что?! Чем душу?!
— Ты выбрал легкий путь — подавить ее, подстроить так, чтобы тебе было комфортно, вместо того, чтобы бороться со своими страхами. Хотя на чем они основаны — загадка для всех. — Спиртное, судя по всему уже здорово тюкнуло Сашку в голову, так как она перестала стесняться и теперь говорила то, что думала. Жестко, но справедливо. — Уж она, по-моему, последний человек, в ком ты мог бы засомневаться. Столько лет о тебе мечтала…
В один миг ему стали понятны и поведение, и замкнутость Малой, и странные фразы в переписках с Сашей, на которые не хотел обращать внимания… Пришло время открыть глаза. Даже если очень не хочется.
Распрощавшись с братом и его женой, Вадим вышел на улицу и остановился. Марк остался дома, сказав с усмешкой, что не хочет оставлять пьяную Саньку одну. Да уж, нетренированному организму достаточно пробку понюхать, чтобы охмелеть, а тут — добрых полстакана виски за двадцать минут.
Средина мая. Литву радовали солнечные дни. Весна вытесняла плохую погоду, но, не смотря на такой приятный антураж, сердце сдавливало невидимыми тисками. Предстоящее объяснение с Лонкой напрягало неимоверно. Как выстроить разговор еще не решил, но прежде, чем ехать домой, отправился в центр Вильнюса. Услышать о себе слово «слабый» — мало удовольствия. И он намерен был доказать хоть всему миру, что это не так! Да и не помешает освежить Илке память по поводу того, что она Разумовская, а по сему — ее место возле него!
Илона уложила сынулю спать и мельком взглянула на часы. Поздний вечер, а Вадик до сих пор не приехал и даже не написал ничего, что было странно. Обычно предупреждал. Ей очень хотелось набрать его, спросить все ли нормально, но сдерживала свои порывы усилием воли. Подумав немного, пошла в душ, втайне надеясь, что когда вернется оттуда, муж уже будет дома. Не свершилось.