Илона чуть не поперхнулась. Вот же въелся! Не собиралась она ему ничего рассказывать. Выложить правду — означает фактически признаться в собственной любви и зависимости, которую теперь скрывала. Он не ценил ее. Годами относился как к бесплатному приложению: есть и хорошо. Ила ведь не по доброй воле, а от безысходности сыграла ва-банк и как ни странно не проиграла… пока. А сможет ли победить? Как же тошно от всего этого ей было!
— Мысли о том, что мне просто понравился Кирилл не возникало?
— Ах, Кирилл… Малая, для тебя он был, есть и будет — Кирилл Геннадиевич. Поняла?
— Тебе то что? Вадим, не знаю, как еще сказать, чтоб ты, наконец, понял. Чего не будет больше — так это игры в одни ворота. Живешь в свое удовольствие — вот и живи дальше. Теперь и я хочу жить для себя. Поэтому и прошу: отойди в сторону. И прекратите с Марком лезть со своими советами: с кем мне общаться, а с кем нет. Мне давно не шестнадцать!
— Так, так, тихо. Стоп. Помолчи пару минут. — Разумовский брякнул подносом о тумбочку, закрыл глаза и закусил кулак, явно сдерживая эмоции, пытаясь сделать глубокие вдохи. Потом повернулся: — По ходу не долечил, да? — потянул за край халата, разворачивая.
— Вадим! Пожалуйста, нет. Я не могу больше. — Лона попыталась увернуться, но уже через секунду оказалась обездвиженной под ним. — Вадим!
— Лоночка, девочка моя, запомни: чалить тебя буду только я. Когда уяснишь — дай знак.
Он целовал ее до тех пор, пока не застонала: вылизывал, покусывал — оставляя новые следы, возбуждая до одури. Довел до оргазма языком, заставив прикоснуться в очередной раз к вечности и взмолиться в исступлении. Улыбнувшись, подхватил ее ноги, укладывая на плечи.
— Вад-дим…
— Да, моя маленькая, да. — Пристраиваясь, прошептал в ответ.
— Н-не надо… я все поняла.
— Что поняла? — Продвинулся и замер, глядя в глаза.
— Только ты… только с тобой…
— Умница. Видишь как все просто. — Сделал медленный, но глубокий толчок. — Попробуешь гульнуть — шкуру спущу.
…
Откидываясь в сторону, и тяжело дыша, заявил:
— Усвой для себя одно — в постели между мной и тобой может быть только малой, которого понесешь от меня.
У Илоны отвисла челюсть. Сколько лет она мечтала услышать что-то подобное, и вот..! Но вместо радости почувствовала напряжение. Происходящее не радовало. Ее молчание Разумовский воспринял иначе. Ну, кто б сомневался. Мужчина, что с него возьмешь?
— Значит так. Слушай сюда. — Вадик лег на бок, подтянув ее к себе. — Послезавтра я улетаю. Вернусь в пятницу. К этому времени ты должна уволиться и решить вопрос с отработкой. Две недели я тебе не дам. Биометрия есть? Значит сделаешь. Соберешь самое необходимое. Все барахло купим там.