Поговорив с семейным гинекологом, давней маминой подругой, Ила первым делом сходила в душ и переоделась. Решив загрузить стирку, достала стопку вещей Вадима из сумки и обратила внимание на что-то непонятное, замотанное в черный целлофан. Заглянула, достала небольшую коробку и застыла. Эм-м-м… хвостик?? М-да-а-а… дела-а-а… Что ли бренди выпить? В кухонном шкафчике, если ей не изменяла память, было полбутылки. И вот что теперь надо сделать, чтобы развидеть и забыть? Он купил это с целью, а значит рано или поздно… Покраснев до корней волос, замотала и засунула на дно. Ханжой она не являлась, но застеснялась все равно. Неожиданно. Вроде бы и ничего крамольного, а щеки пылали еще очень долго.
Разумовский вернулся за час до предполагаемого выхода из дома. Малая лежала на диване, забросив ноги на подлокотник. В квартире воняло лаком для ногтей. Отвратительный запах для мужского носа. Он непроизвольно чуть сморщился.
— Ну что? Успокоилась? — спросил с порога, снимая куртку.
— А я, вроде бы и не нервничала. — Сообщила, не отрываясь от телефона.
Вадим подавил вспышку раздражения. Почему у Лонки напрочь отсутствует желание смягчать углы, а? Другая бы уже давно попыталась замять неприятный момент, а эта чешет по прямой, не сворачивая. Как будто и не уезжал никуда. Он уж было открыл рот, чтобы спросить об этом, но взгляд зацепился за вешалку с его рубашкой. Илка, судя по всему, постирала и отутюжила ее для него на вечер. На стуле внизу лежали джинсы и пара новых носков с биркой.
Когда о нем кто-то ухаживал вот так? Он и вспомнить уже не мог. Алена в начале их семейной жизни? Домработница, пока их брак не развалился. Мама еще.
Казалось бы, мелочь. Другие мужики на такое и внимания не обращают, а ему стало тепло. Вот бы смотрела на него как раньше, хотя бы иногда. Лежит, колючая. Холодом дышит. Вадик подошел, присел рядом.
— Если не хочешь в ресторан, можем остаться дома. — Оценив ее удивление, добавил: — Только позвони Марку и откажись сама, хорошо? — После чего, иронично усмехнувшись, отправился в душ.
Илу надлежало приструнить. Понятное дело, сегодня ей придется не сладко — признать перед братом факт того, что сдалась, затеяла непонятный никому демарш и потерпела поражение. Зато будет ей урок на будущее. А сладко он потом сделает, когда вернутся. Залижет уязвленное чувство самолюбия и подключит к своей персональной сети, где нет места для других ощущений кроме кайфа.
Стоило только подумать об этом — снизу сладко заныло. А чего, собственно ждать до ночи? Заодно и успокоит немного. Вытерся наспех и вышел. Лонка уже не возлежала, а высматривала что-то на своем ноутбуке, вероятно отвлекшись на минуту, так как шумел закипающий чайник. Она облокотилась на стол, упираясь одной коленкой в сиденье стула и оттопырив попку. Отлично.