- За розовым серебром.
Мохаммед II расхохотался, после чего махнул рукой в сторону площадки на крепостных стенах, и два стража тут же бросились вниз, разбиваясь всмятку рядом с сидящими рыцарями.
- У меня семьдесят тысяч таких же, как эти, готовых пойти на смерть по одному моему знаку. Так с помощь кого ты, гяур, желаешь отобрать у меня мое сокровище, с горсткой своих слуг? Даже среди тех, с которыми ты прибыл, трое подкуплены мной.
Фон Зальца отвел глаза от переломанных тел федаинов, губы его тронула нетерпеливая гримаса.
- Были подкуплены, - пояснил он. – Их тела найдешь в комнате, в которой я спал.
Лицо старика окаменело.
- Кто тебе указал на них?!
- Провидение.
- Гяур, ты ляжешь рядом с ними еще до того, как солнце доберется до зенита!
Гросскомтур зловеще осклабился и процедил:
- Не пугай меня, глупец. Когда я въезжал сюда, твой раб погрозил мне, говоря: "Кем бы ты ни был, дрожи, встав перед лицом того, кто держит в своей руке жизни и смерти царей!". Теперь же я держу в руке твою судьбу, только нет уже в ней жизни, одна лишь смерть, которую отмеряет время. Солнце близится к зениту, только ты до этого момента не доживешь. Молись своему богу, вода в клепсидре перелилась.
Говоря это, он взял стоящий перед ним кубок и вылил золотистое содержимое на землю. Горный Старец поглядел на свой, выпитый наполовину сосуд и почувствовал ускоренное биение сердца. Он все понял и спросил:
- Кто?...
Крестоносец глянул на молчащего Хасана, и взгляд царя царей последовал за его взглядом, остановившись на лице сына.
- Пес! – прошептал он с ужасной ненавистью.
Хасан молчал и вглядывался в пространство перед собой глазами, в которых не отражалась какая-либо взволнованность. Мохаммед повернулся к пришельцу, чувствуя, что тело его начинает истекать холодным потом.
- Как… как ты это совершил?!
- С помощью пурпурного сребреника из первых тридцати, за которые еврейские священники купили Поле Крови. Каждый из них сильнее всей украденной тобой розовой казны.
В голове Мохаммеда мелькнула последняя мысль: "Этот хитроумный гяур все-таки глуп, ибо не знает, что фарисеи заплатили за Холцедаму только двадцать семь монет, и что у него имеются сребреники, передающие свое могущество обычным монетам. Если бы он об этом знал, ему не нужно было рисковать поездкой в Аламут, он и сам мог бы изготовить для себя розовую сокровищницу. Хасан тоже не знает этого, он тоже дорого заплатит за свою измену!". Душа старца засмеялась… И он послал Аллаху молчаливую просьбу, чтобы когда-нибудь незнание это отомстило тем, которые его убили. Из последних сил он прохрипел: