— Ты сказала, что любишь меня и доверяешь мне. Земля, — постучал по ней, — мертвая. Как бы сильно я не звал Мивенталь, они не услышат меня. Но в твоем теле Единство. Мы должны пробудить его, Аня. В другой ситуации я бы делал это постепенно, но ты права: у нас нет времени.
А такой разговор возвращал страх, настораживал.
— Итак, о моих способностях и твоем доверии. Разве я когда-нибудь… — широко улыбнулся, но улыбка быстро сползла с лица. Пожал плечами. — Не так часто я обманывал тебя.
Я промычала, попыталась дернуть похолодевшими руками, но не смогла. Кейел цокнул языком, а в глазах появилось осуждение.
— Не будем об этом. Обсудим то, что сейчас произойдет. У меня два варианта событий, — поднял с земли второй кинжал. Взвесил на ладонях оба, посмотрел на меня и спросил: — С какого начнем? Давай сначала поговорим о завязке.
Сощурившись, оценил два кинжала. Выбрав один из них, зажал его в зубах, а второй положил обратно на землю. Снял куртку, стянул рубашку, оставаясь полураздетым. Глядя вдаль, покрутил кинжал в руке.
— О завязке… Я верну тебе кинжал, но ты должна попросить меня об этом. «Кейел, пожалуйста, отдай мой кинжал» — скажи это, и я отдам. Обещаю, — лукаво улыбнулся. Посмотрел в сторону и продолжил: — Скоро я поднимусь и отойду недалеко, а затем сосчитаю до десяти. Если за десять секунд ты не избавишься от веревок, я распорю себе живот.
Чего?
Вдоль позвоночника прокатился озноб. Кейел ведь несерьезно? Он Вольный… Должен спасти Фадрагос и не будет так собой рисковать. Или… Он Вольный, Аня.
— Кстати, уже можешь начинать звать Ксанджей, — ухмыльнулся, но веселья на лице не наблюдалось. — Я нанесу себе смертельные раны, а потом твои действия или бездействия приведут к одной из трех развязок. Первая: ты подчинишь своей воле Ксанджей и избавишься от веревок, а сразу после подчинишь Айссию и исцелишь меня. Так ты спасешь не только меня, но и весь Фадрагос. Надеюсь, об этом ты не забыла. Вторая: ты спалишь веревки, но твой гнев будет настолько сильным, что Айссин не доверятся тебе, испугаются, и я умру. И третья…
Я замычала. Он с ума сошел?! Это не тренировка, а издевательство! О чем речь вообще? Стало невыносимо душно. Казалось, вот-вот — и я потеряю сознание. Кейел пересел на корточки и, упершись одной рукой в землю, склонился к моему лицу. Меня затрясло.
— Прости за все, Аня, — прошептал, обдавая дыханием щеку и глядя с тоской. — Можешь думать, что я в очередной раз обманываю тебя, и там будет лежать мой фантом, тогда даже не старайся. Ничего не делай, ясно? Это вопрос доверия. И еще… — замолчал, а в его глазах затаилось сожаление. — Мне не будет так больно, как было тебе в ту ночь. У Стрекозы. Надеюсь, это немного притупит чувство вины.