Месть - это блюдо, которое подают холодным. Очевидно, Гуффи знал это не понаслышке, когда планировал акт возмездия.
Весело щебеча, Ника всунула озябшие ноги в новые тапки с большими махровыми ушами. Казалось бы, вот он - спасительный домашний уют, после уличной промозглой погоды. Ан нет, то ли кролик попался с брачком, то ли ноги настолько холодные.. Через долю секунды Ника закричала.
- Ах ты, шкода маленькая - понеслась, пришлепывая по отполированному полу, - так, значит, ты меня встречаешь. Пес не пошевелил ни единой ресничкой, продолжая отчаянно гипнотизировать дверь.
- Понятно. Тебе не стыдно, потому что я не сдержала обещания, да? - смягчилась Ника, вспомнив утреннее прощание со щенком, - ладно, согласна, справедливо. Не буду ругаться, так и быть.
Брезгливо фыркнув, собака уставилась на промокший тапок.
" Кто тебя еще испугался"- сверкнули влажные бусины черных глаз. Склонив голову на бок, щенок потряс ушами.
Ника ощутила себя в странной ситуации - её проучила собственная собака. Причем, Гуфф сделал это так тривиально, что смысла злиться не оставалось вовсе.
"В конце - концов, мы в ответе за тех, кого приручили - вспомнила Вероника, скинув с ноги орудие мести, - сама виновата, раз пообещала - сделай, и не важно, что перед тобой существо в некотором смысле несмышленое. Они все понимают, также как и дети. Стоит раз облажаться и все, авторитет подорван, а если сделать это несколько раз, то можно складывать полномочия вожака стаи". Словно услышав мысли хозяйки, песик утвердительно кивнул головой, громко чихнув.
- Будь здоров.
В ванной комнате стоял стойкий аромат цитруса. "Тапок безнадежно испорчен"- подумала девушка, посмотрев на промокшую подошву характерного оттенка. Озадаченно покачала головой, сунув ногу под струю душа. Приятное тепло разлилось по всей стопе, конечности, наконец, начали согреваться.
- Я так понимаю, в туалет тебе уже не надо? - пошутила Ника, надевая теплые носки. Шуршание миски выдавало полное равнодушие по данному вопросу. Выглянув в окно, девушка зябко поежилась. Моросящий дождь не прекращался ни на минуту, превращая золотой парк в унылый холст неумелого художника. Казалось, даже время замедлило ход, позволяя творцам поймать ускользнувшую Музу. В такую погоду Ника всегда старалась скрасить настроение чашкой теплого какао. Было в этом что-то из детства: расслабляющее и успокаивающее. Вспомнилось, как в далеком детстве, во время частых болезней, Ника пропускала школьные занятия. Это было прекрасное время. Особенно дороги были те моменты, когда строгая мать превращалась в заботливую наседку. Она грела большую пиалу ароматного чая и укладывалась рядом. Они болтали несколько часов напролет, восполняя нехватку близкого общения. Еще тогда, будучи совсем девчонкой, Ника с горечью осознала, что для того, чтобы мама нашла время выслушать ее ( прерываясь от ежедневной проверки тетрадок), нужно заболеть. С тех пор повелось, что как только Ника чувствовала себя одинокой, непременно заболевала. Непреднамеренно. Так было и с Сашкой. Он часто выступал в роли заботливой матери, опекая, окружая жену неимоверной заботой. Пожалуй, в этом смысле Саше не было равных: по части банок, склянок, липовых отваров - он был настоящим профи. Это сильно подкупало, создавало иллюзию гармонии, полного понимания и поддержки.