Простолюдинам, как правило, требовалось не меньше полугода жизни при дворе, чтобы привыкнуть к механическим зайцам, самоходной посуде и танцам кинетических скульптур. Поначалу они их пугались, ломали неумелыми руками и костерили на все лады. Местные камердинеры и правительницы гардеробных вели свои династические войны, так что чужаков сюда пускали редко. А когда это случалось, то несчастные работяги подвергались всяческим насмешкам за то, что привыкли к простому труду и не умели сходу наладить контакт с механизмами. Лира же появилась во дворце полтора месяца назад, и чувствовала себя как рыба в воде.
Рыжеватая девчонка отличалась от других слуг. Держалась она свободнее, и оказалась настолько любознательной, что могла составить конкуренцию Агате по количеству интересующих её вопросов. Лира в два счёта осваивала любые устройства. Только однажды удача отвернулась от неё, когда гигантская самоходная ваза вознамерилась протаранить стену. Лира не была одержима механизмами так же, как Агата, и плохо разбиралась в их детальном устройстве. Ей просто нравилось на них смотреть и использовать по назначению.
Довольно скоро выяснилось, почему девочка уродилась столь непохожей на остальных слуг. До недавнего времени Лира жила в бродячем цирке. Оказалось, странные повозки, которые скитаются по белому по свету, скрывают не менее странных людей. Некоторые из них невероятно уродливы, некоторые — сверх меры умны. Одни подвержены всем возможным порокам, а другие начитаны и ведают тайнами самых утончённых ремёсел. То, что умеренно в характерах обычных людей, в них обостряется до предела. Артисты в совершенстве владеют искусством обмана и карточных фокусов, каждый из них жесток и сентиментален.
И вот такие люди однажды забрали из опустевшего дома младенца. Всё население покинуло деревню. Такое иногда ппоисходит, когда появляется возможность перебраться на место с более плодородной почвой и менее воинственными соседями. Так случилось и в этот раз. Отчего-то крестьяне обрекли двухмесячную девочку на голодную смерть. Проходивший мимо караван повозок забрёл в селение, когда пепел в очагах ещё был тёплым, а измождённый ребёнок живым. Уже немолодая пара акробатов, давно плюнувших на попытки завести детей, удочерили девочку, дали ей имя. С тех пор и началась её бесконечная дорога.
Ильда и Рамон — вот как звали этих двоих. Слишком плотные и коренастые для своей профессии. Их густые волосы — у Идьды всегда собранные в клубок — уже тронула седина. Тем очаровательные были трюки в их исполнении.