— Не хочу, чтобы ты здесь зачахла, мне это не выгодно. В будущем нам придётся постоянно сотрудничать, а каждый день видеть перед собой твою кислую мину мне не улыбается. А значит надо, чтобы улыбалась ты.
Девочка с сомнением отнеслась к такому объяснению. Она упрямо скрестила руки.
— Как по мне ты всегда смотрел на меня с разочарованием. Так что странно.
Эрид остановился и серьёзно посмотрел на неё. Агата вдруг поняла, что этот человек (пусть лишь наполовину) почти вызывает у неё доверие. Почти, ведь никому нельзя довериться полностью — так её научили. А дракон казался старинным и хорошим знакомым, как будто… был её братом. Не таким, как Пьер, с которым они враждовали с самых пелёнок. Настоящим.
— Ты знаешь, сколько мне лет?
— Тебе тринадцать, как и мне, просто ты выглядишь взрослым. И вообще, думаешь, я не знаю таких элементарных вещей?
Принцесса обиженно засопела. Она вспомнила учителя по геометрии: он считал её глупой. Учитель по астрономии был с ним солидарен. Никто не ставил их на место — даже её мать диагностировала у принцессы этот диагноз — глупая, непоседливая, сущий ребёнок.
— Я с малых лет изучала серьёзные науки, половина из которых даром мне не сдалась. Тем более, мне известны прописные истины! И если ты игнорировал меня все эти годы, это не значит, что я ничего не знаю о тебе!
Она выпалила это скороговоркой, и даже топнула ногой. Так Агата разговаривала только с Мирой — при гувернантке она не стеснялась показывать своих истинных чувств. Со всеми другими она могла быть серьёзной, шутливой, дерзкой, иногда даже капризной. Но никогда и никому не позволяла видеть, как она выходит из себя. Эрид вскинул бровь, но не выглядел особо удивлённым этой вспышкой.
— Я не просто выгляжу взрослым, я и есть взрослый. Драконы растут во много раз быстрее, чем люди, а стареют медленней. Моё детство не было радужным, ни люди, ни другие монстры долгое время не признавали меня, пока не поняли, что я есть на самом деле. Позже они пересмотрели своё мнение, но друзей мне это не прибавило, только тех, кто боится. В общем-то, это лучше, чем ничего. Одним словом, раньше я был не в том состоянии, чтобы мило дружить с тринадцатилетней девочкой. Слишком много злости накопилось. Теперь я с этим отчасти справился. Да, кстати, у тебя есть друзья или те, кто неплохо ими притворяется?
Агата резко помрачнела.
— Мне не позволено. В детстве у меня был друг, но его побили и выгнали. Теперь он меня ненавидит, наверное.
— Что ж, про брата и сестёр спрашивать не буду.
Агата считала плиты на каменном полу. У одной отбился уголок.