Дьявол, руководство института будет в ярости. Я ведь училась у них по поддельным документам. Если они решат проверить их — быстро убедятся, что тут дело нечисто.
Когда мы заходим в ЗАГС, я обмираю прямо на пороге. Ноги словно врастают в пол. Немеют. По ним бегут мурашки и я растерянно открываю рот.
Отец. Тут мой отец. Неужели он решил приехать? Успел, отложил все дела… ему пришлось, наверное. Он должен сохранить лицо. Неявка на свадьбу дочери — повод для слухов.
Он поворачивается к нам. Невысокий, суровый мужчина. Между густых бровей пролегает складка — он вечно хмурится. Неспешным и показательно ленивым шагом он идет к нам, только я чувствую, что он в ярости. Я научилась это понимать за то время, пока жила с ним. Считывать настроение по малейшим жестам, по мимике, походке и тону. Лишь бы не мешаться, не вызвать гнев лишний раз, не расстраивать и быть удобной.
Моя душа словно раскалывается на две части: одной из них я снова чувствую себя маленькой Дианой. Снова в груди собирается колючий комок тревоги. И снова тоскливая надежда, что это просто я неправильная, а семья у нас очень хорошая. Я слишком мнительная, слишком требовательная. На самом деле меня любят. Просто немного по-другому. А я все порчу своими мыслями и поведением.
— Мирослав где? — тихо и зло интересуется отец, приблизившись. Я выдыхаю. Он не смотрит на меня. Только на Рустама, пока я безуспешно пытаюсь найти в его взгляде хоть каплю заинтересованности именно во мне.
Нет, дьявол. Мне стоит прекратить надеяться, что однажды он поймет свои ошибки. Вспомнит, что я его дочь, раскается и попытается наладить отношения. Слова «возвращайся домой, Ди, мы тебя очень ждем и скучаем» никогда не прозвучат.
— Спроси у своей дочери, — с усмешкой отвечает Рустам. Он его не боится. Это так странно. Я привыкла, что перед папой все лебезят и стараются аккуратнее подбирать выражения. Даже те, кто старше, но Рустаму будто бы глубоко плевать.
— Садаев, — с угрозой произносит отец, делая шаг вперед, — не зарывайся. Дури в тебе дохера. Ума вот пока нихера. Не того пытаешься за хвост укусить. Дочери у меня нет. Сын мой где?
— Мирослав сегодня будет моим свидетелем, — медленно произношу я вместо Рустама. Я понимаю, что в моем взгляде появляется плохо скрытая неприязнь и отец ее увидит, если обратит на меня внимание. Удивительно — он вправду переводит на меня взгляд, и я продолжаю, — если у тебя нет дочери, зачем тогда приехал на мою свадьбу?
— Закрой свой рот, — обрывает он меня, — можешь сказать своему мужу, что он берет в жены нищую девку без роду и племени. В завещании твоего имени нет. Допрыгалась. А его сородичам этот факт важен. Останешься жить на теплотрассе однажды.