— Ты, придурок, — говорю я, сжимая кулаки, — у тебя что, туберкулез? Ты не мог раньше сказать? Я беременная, вообще-то!
— Слыш, цыпа, — он выпрямляется, прекратившись держаться за ребра и морщится, — я тебя еще не посылал, но сейчас точно пошлю. Иди нахер цыпа, ясно? У меня рак легких.
Пока я шокированно перевариваю сказанные маньяком слова, он запихивает меня обратно в машину, и мы уезжаем. Дальнейшее путешествие проходит в полном молчании. Я думаю о том, что рак — это плохо. Жалко ли мне его? Я даже не знаю. Конечно, меня передернуло, когда маньяк сообщил мне о раке легких. Если встречаешь по-настоящему умирающего человека, то всегда становится не по себе. Словно чувствуешь поблизости незримое присутствие смерти. Но жалеть убийцу-то глупо, поэтому я борюсь с тем, чтобы не высказать ему сочувствие и с желанием относиться к нему немного мягче.
Он оставляет меня в машине, ненадолго отлучившись где-то в центре города. Исчезнув в каком-то переулке. Только когда он возвращается, и в руке у него я замечаю очередную дымящуюся сигарету, то, не выдержав, дергаю дверь, чтобы ее открыть. Она могла бы не поддаться. Но я забыла, что маньяк оставил меня в машине, не заглушив ее, и с работающим климат-контролем. То есть, я буквально сидела целых десять минут одна, и как полная дура просирала неплохой шанс сбежать.
Меня настолько поражает моя же глупость, что когда я выхожу на тротуар, то открываю рот растерянно, забыв, что хотела сказать.
— На, цыпа, — маньяк подходит ближе и пихает мне в руку бумажный пакет. Я передергиваюсь, словно он передал мне дохлую змею, — перекус.
Ненавижу бумажные пакеты. Я открываю его и заглядываю внутрь. Вместо пистолета там действительно стакан с крышкой и сэндвич. Всего лишь еда. Но я уже испугалась.
— Ты опять куришь? — интересуюсь я, поднимая взгляд на маньяка. Он отходит на несколько шагов от меня, оставив после себя шлейф отвратительного запаха табака. Смотрите-ка, какой заботливый, — у тебя уже рак, а ты продолжаешь травить себя?
— Цыпа, — хмыкает он, затягиваясь, и будто назло мне, лениво выпуская изо рта густой сизый дым, — вот именно, что у меня уже рак. Бросать курить поздно.
— Ты можешь прожить чуть дольше, — пожимаю я плечом, — у тебя и так в легких полная задница. Они там в мясо, если ты кашляешь кровью. А ты еще дымом добиваешь.
— Ты можешь перестать строить из себя добрую девочку, цыпа, и пойти пожрать, — он обрывает лениво мою тираду, снова затягиваясь, — для добрых девочек я взял молочный коктейль и сэндвич с говядиной. Дашь мне спокойно покурить без нравоучений?