Садаев поворачивается и окидывает меня взглядом.
— Опять живот болит?
Соврать? Или просто прочитать лекцию, как гормон стресса влияет на развитие беременности? Но слова вырываются у меня быстрее, чем я успеваю обдумать каждую мысль:
— Да. Болит. Отвези меня в больницу…
— Слыш, принцесска, — внезапно обрывает меня Рустам, — не ври мне. Если ты этим сейчас занимаешься. Я реально сейчас развернусь и отвезу, если тебе плохо.
— Вот так просто поверишь моим словам? Удивительно. На тебя непохоже, — мои губы сами кривятся в улыбке. «Будешь стоять в ЗАГСЕ, пока не ответишь «да». Сам же говорил. И так легко сдастся? Не верю.
Мы как раз тормозим на светофоре, поэтому Рустам снова начинает жечь меня взглядом.
— Я уже один раз не поверил. Тебе повезло, принцесска. Меня ты встретила, после того, как я уже совершил ошибку. Я даю тебе небольшой кредит доверия. Если будешь пользоваться им с умом, то все будет нормально.
— Если бы я сама не убедила тебя в том, что результаты ДНК-теста могли подделать, то ты бы меня придушил. Так что это именно из-за меня ты узнал о своей ошибке, а не просто мне «повезло», — констатирую я, — почему та врач это сделала? Кто ей приказал соврать? Твои конкуренты?
Он отворачивается. Я думаю, что мой вопрос в очередной раз останется без ответа — ведь я лезу слишком глубоко в жизнь Рустама, но он неожиданно произносит, криво усмехнувшись:
— Принцесска, иногда все проще, чем ты думаешь.
— Например?!
— Например, бабское желание устранить конкуренток.
Я пораженно открываю рот.
— Ты что, серьезно?! Она просто…
— Да. Я сказал, что ее лицо мне знакомо. Пересекались с ней горизонтально.
Мир сошел с ума. Мне хочется многое сказать в ответ, но даже слова подобрать трудно. Я давно не сталкивалась с жестокостью, давно не встречала людей, которые готовы уничтожить другого человека ради своих глупых желаний. С тех пор, как сбежала от отца. Нашла добрых и сострадательных знакомых. Нормальных. И вот меня насильно выдернули из спокойной жизни.
Только сейчас мне еще страшнее. Для Садаева я — всего лишь инкубатор и оружие, которое он использует против моей семьи. Расходный материал. Отец, хотя бы, побаивался осуждения и берег репутацию, поэтому я могла жить с ним паршиво, но не бояться за свою безопасность.
— Боже, — с иронией произношу я, справившись с эмоциями. Хочу перевести тему и забыть этот разговор. Теперь я сама беременна, и мне до тошноты страшно думать о том, что пережила бывшая жена Рустама, — я-то думала, ты лица не запоминаешь. И тебе каждый раз приходится забирать видеозаписи из клуба.