«Все немного сложнее, чем ты думаешь» — проносится в голове мысль, но я послушно вытираю лицо, которое немного горит от соленой воды, излившейся из моих глаз. Мадина не знает всей ситуации, но она права. Пока я обмираю, словно мышка перед Садаевым — ею и останусь. Так и буду плакать, когда ему позвонят, чтобы сообщить результаты экспертизы. Глупо всхлипывать. Если бы я так всхлипывала, когда пришли результаты ДНК — все сейчас было бы иначе. Та девица-врач довольно потирала бы руки, а меня б заперли в подвале вместе с братом.
Мне становится стыдно за эпитеты, которыми я себя награждала. Домашнее животное, мышка, глупый зверек. Я сбежала от собственного отца, чтобы стать сильной и самостоятельной. А теперь сама себя унижаю. Готовлюсь быть жертвой и приложением к мужу. Так не пойдет.
Мадина неожиданно отскакивает от меня и нацепляет на лицо дежурную улыбку. Я угадываю, что позади меня появился Рустам.
— Долгих лет вам жизни. И счастья, — желает девушка, — всего доброго и спасибо за то, что выбрали наш салон!
— Туфли-то ей дай, — внезапно обламывает ее пламенную речь Рустам, — она в кедах, что ли, пойдет?
— Ой, — девушка, покраснев, убегает. А я только сейчас вспоминаю, что действительно стою в платье своей мечты и в дурацких, уже потрепанных кедах на ногах.
После мне приносят орудие пыток — лодочки на невероятно высоком и остром каблуке. Мне, наверное, придется виснуть на Садаеве, чтобы ноги не переломать. Я неуверенно переминаюсь в них, а потом тихонько иду на улицу. Словно на цирковом канате передвигаюсь. Такие же ощущения.
В машине я украдкой кошусь на Садаева. Выглядит отпадно. Внушительно. Дико круто. На нем останавливались десятки взглядов, пока мы были на улице. Даже сейчас женщины с интересом пялятся в лобовое стекло, даже не глядя себе под ноги. Ненавижу этого человека, но, кажется, начинаю ревновать… я такой фурор не произвожу.
Спустя несколько минут мы подъезжаем к ЗАГСу. Стоит только нам остановиться на парковке, как я в шоке поднимаю взгляд, заметив что-то странное, и вижу чертову кучу народа, которая торчит перед входом. Просто. Целую. Толпу!
— Это что за ажиотаж? — интересуюсь медленно я. Честно говоря, я думала, что раз Садаев вздумал нас расписать ближе к вечеру — людей почти не будет. И не придется ждать своей очереди. Я не выдержу в этих туфлях.
— Журналисты, — хмыкает Рустам, заглушив машину, а я перевожу на него взгляд.
— Кто-то известный женится?
— Да, принцесска. Я.