— Я не причиню тебе вреда, Пурпурка. Не сегодня, — сказал он, нежно сжав мою ладонь.
Взглянула на него и позволила ему вывести себя из гостиной. Он называл меня Пурпурой, когда начинал понимать, что я не Райли. Когда он снова успокоиться, то станет называть меня Темпест.
— Завтра? — спросила я, как испуганный ребенок.
Он просто улыбнулся мне, пока мы шли к главной лестнице. Когда мы поднялись на площадку, он отпустил мою руку и жестом велел идти впереди него. Для меня стало очевидно, что он думал, будто мне нужно, чтобы он снова навязал мне себя.
Высоко подняв голову, я поднялась на его этаж, вспоминая мудрые слова Райли — не сопротивляйся. Так работало с Джекстоном: чем меньше вы ему сопротивлялись, тем меньше вам было больно. Не то чтобы он был нежным, но борьба с ним только привела бы к появлению дикого зверя. С ее первым и основным правилом в своей голове я послушно подошла к двери его спальни и стала ждать разрешения ее открыть.
— Что ты делаешь? — с любопытством спросил он.
Обернувшись, я увидела, что он остановился возле двери чуть дальше своей комнаты. Прислонившись к ней и скрестив на груди руки, он весело на меня смотрел.
— Это то, чего ты хочешь, Пурпура? Я, конечно, могу удовлетворить это желание, если оно у тебя есть, но собирался позволить тебе остаться в этой комнате, — сказал он, постукивая по двери, — до конца дня и на ночь. Я подумал, что больше всего тебе сейчас понадобится отдых.
— Спасибо, — сказала я.
Быстро подходя к нему, я взялась за дверную ручку. Джекс положил свою руку поверх моей и крепко ее сжал.
— Только до утра, — прошептал он мне на ухо, наклонившись, прежде чем отпустить мою руку. — Завтра я снова должен буду тебя сломать.
Можно было с уверенностью сказать, что той ночью я не спала. Осознания того, что мне снова придется пройти через жестокое надругательство, которое Джекстон называл тренировкой, было достаточно, чтобы мне захотелось выпрыгнуть из окна. Однако я не была трусихой, не говоря уже о том, что была уверена, что окно заперто на код, и, вероятно, в комнате где-то была камера, наблюдающая за каждым моим движением.
Я знала, что Джекстон невероятно умен, но это не остановило меня от поисков выхода из комнаты. Как я и предполагала, окна были закодированы, а дверь открывалась только снаружи. Я потратила добрый час, проверяя каждый угол, каждую поверхность комнаты на наличие камер, но не нашла ни одной. Я также знала, что то, что я не могла видеть камеру, не означало, что ее не было, поэтому вернулась к кровати королевского размера и легла на пастельно-фиолетовое одеяло. Перекатившись на правый бок, я уставилась на темно-фиолетового плюшевого медведя, который сидел за будильником.