А ведь Сергей сказал об этом, еще в самом начале. Но я уцепилась совсем за другие слова. О том, что у него после Марьяны никого не было. И за глупую строчку из песни о новой встрече, которая лучшее средство от одиночества.
Наверняка он думал о том же самом. Было бы странно, если б нет. Сам ведь предположил, что я поехала с ним кому-то назло. А я подтвердила. И сказала, что в разводе, причем недавно. Ну и тот момент, когда он застал меня в слезах на балконе в «Паласе»…
Если я сейчас поняла, что ошибалась, нужно ли и мне дать ему понять то же самое?
Все эти мысли, такие длинные, если передавать их словами, в реальности уложились в несколько секунд. И на вопрос этот я себе не ответила, потому что поплыла. То есть сначала поплыла от его взгляда, откровенного и жадного, и только после этого вошла в воду, которая нисколько не охладила. Теплая, как полуостывший бульон. Хотя сейчас меня можно было бросить в прорубь, все равно жар шел изнутри.
Больше всего хотелось выйти, сесть в машину, побыстрее добраться до гостиницы и… начать раздеваться еще на лестнице. Хотя, по закону подлости, обязательно нарвались бы либо на соседей, либо на Лешика с Валечкой. Или на Милицу — впрочем, это меня огорчило бы меньше всего.
Кажется, так сильно еще никогда не разбирало — чтобы едва можно было терпеть. И тем не менее, я упорно плыла до самых буйков. Глядя в воду у себя под носом. И только там сообразила: как-то слишком темно. Задрала голову и увидела, что небо стало густо-лиловым, как чернила. Развернулась и поплыла к берегу так быстро, словно за мной гналась стая акул.
Футболка, которую Сергей широким жестом пожертвовал мне в качестве полотенца, — от этого сладкая нетерпеливая дрожь стала еще сильнее. Как будто кровь кипела и пенилась, заставляя сердце биться так же мелко и часто. Вытиралась, вдыхая его запах на ткани, до головокружения.
— Долго ехать? — сняв купальник, положила его в пакет и потянулась за одеждой.
— Минут десять.
Судя по тону, по едва заметно изменившемуся тембру голоса, он понял, почему я это спросила. Точнее, зачем. Могла и открытым текстом сказать, что хочу его, но сейчас это бы уже ничего не добавило — и так все было максимально прозрачно.
Прогремел гром, и в ту же секунду обрушился дождь — как будто лопнул гигантский водяной пузырь. Я с визгом запрыгнула в машину и закрыла дверь. Мокрая, словно и не вытиралась. С волос капало — хорошо хоть сиденья кожаные, а не матерчатые. Сергей сел со своей стороны, с него текло не меньше.
Вспышка молнии — и тут же раздался грохот, как будто рухнула ближайшая гора. Я вспомнила засыпанную камнями машину на диком пляже и нервно усмехнулась. Лило так, что за стеклами не было видно моря, одна сплошная стена воды.