Словно только что проснулся и не мог понять, где я, кто я и какой на дворе год. Так хорошо — и так плохо…
До этого самого момента я еще мог заставить себя не думать о том, с кем она. Со мной или с призраком господина депутата. Теперь уже нет. Хотелось выть от одной мысли об этом. Можно было спросить. Прямо так, открытым текстом. Но… наверно, я вел себя как последний трус. Запомнилась фраза из какой-то книги: «несказанного нет». Всего два слова, которые идеально подходили к тому, что сейчас чувствовал.
Я мог придумывать и представлять себе что угодно, но это были только предположения, пока не знал наверняка. Разумеется, она не ответила бы: да, извини, ты для меня лишь средство отвлечься. Но я все равно понял бы, говорит ли она правду. Почему это было так важно? Я не знал. Нет, не ревность. Не хотелось быть чьим-то заместителем. Вдруг стало необходимым, чтобы она была только моей. Пусть даже всего на несколько дней.
Перебраться обратно на водительское место через коробку передач оказалось не самым страшным. Одеться — уже сложнее. О футболке, которой вытиралась Настя, речь не шла, но мокрые шорты — не слишком приятно. Хорошо хоть ехать недалеко. Заскочить в гостиницу, переодеться, отдать машину и пойти куда-нибудь ужинать.
По дороге я иногда посматривал в ее сторону. Легкая улыбка на губах — как тонкий штрих кистью, делающий ее похожей на Джоконду. Очередная Настя — незнакомая, загадочная, непостижимая. Дело в классном сексе или в чем-то еще? Мне показалось, она хочет что-то сказать, но то ли не решается, то ли сомневается, стоит ли.
Оставив машину у гостиницы, мы поднялись к себе. И напоролись на Милицу, которая мыла пол в холле. Выпрямилась, посмотрела на меня, дернув уголком рта. Настя заметила. Включив стервозный режим, демонстративно провела рукой по моей спине. И пошла переодеваться.
Каждый раз, встречая Милицу, я испытывал неловкость. Но вместе с тем говорил себе: хорошо, что не поддался соблазну. Да, не надо вообще было идти к ней, но… могло быть гораздо хуже. И вряд ли тогда получилось бы что-то с Настей. Во всяком случае — вот так.
Быстро приняв душ, я высушил волосы и вышел из ванной. Она стояла у окна и крутила в руках зонтик. Легкое платье, синее с белыми разводами, выгодно подчеркивало фигуру, волосы волнами падали не плечи. Взгляд — откровенно оценивающий.
Полностью раздетыми мы друг друга видели не раз, последний — всего полчаса назад. И с оценкой она на меня смотрела. Правда, иначе. Словно прикидывая: годится или нет. Сейчас — будто выставляла баллы каждому фрагменту по отдельности.