«Выходи за меня замуж»? Но это сейчас прозвучало бы совершенно несерьезно.
«Приезжай ко мне»?
«Хочешь, я приеду к тебе»?
Пожалуй, последнее — оптимальный вариант. Приехать в Питер на выходные — а там будет видно. Наверно, даже не сразу. Хоть и не похоже все это на историю с Эстелой, но кто знает, может, через пару недель тоже станет ясно, что продолжение не вписывается в действительность и не нужно ни мне, ни Насте. Впрочем… гораздо хуже, если оно окажется нужным только одному из нас.
Вот поэтому я и не стал ничего говорить сейчас. В последний вечер пойдем куда-нибудь и… поговорим.
Эта прогулка по набережной под дождем, пожилая пара, которую мы снова встретили — словно какой-то знак, символ того, что действительно бывает долго и счастливо. И так легко было поверить, что и правда нашел ту, которая мне нужна. Неожиданно и странно. Хотелось поверить — несмотря на страх и сомнения.
Поговорив с отцом, я понял, что устал за день страшно. Не физически — эмоционально. Слишком много в него вместилось. Прилег на минуту, закрыл глаза… А когда открыл, в комнате было темно, только свет уличного фонаря пробивался сквозь решетку жалюзи, рисуя на кровати желтые полосы. Настя спала, обняв меня и положив руку на живот. Надо думать, не дождалась и пришла. Не стала будить, укрыла, легла рядом. Это было так приятно и трогательно, что аж в носу защипало. Осторожно повернулся к ней, коснулся губами лба. Она пробормотала что-то, прижалась крепче.
Сон куда-то сбежал. Я долго лежал, поглаживая ее волосы, потом потихоньку выбрался из-под руки и ушел на балкон. Дождь кончился, небо расчистилось. Море серебрилось лунной дорожкой. Истошно вопили цикады.
Ощущение, будто что-то в моей жизни должно измениться, было ясным и отчетливым. Да нет, уже изменилось и продолжало меняться. Независимо от того, что получится… или не получится у нас с Настей. Хотя благодарить за это надо было Марьяну. И, как ни странно, Милицу.
До встречи с Марьяной я вообще не задумывался о чем-то серьезном. Казалось, что впереди еще столько времени — успею. Да, с ней не получилось, уж слишком мы оказались разными. Но я понял, что в принципе готов к тому, чтобы взять на себя ответственность за другого человека — возможно, и не одного. Ну а Милица стала такой графичной, жирной точкой на моем прежнем отношении к… отношениям. Конечно, получилось некрасиво, но, запустив руки ей под юбку, я вдруг осознал, что только этого мне уже мало.
В комнату вернулся, когда небо уже начало светлеть. Разделся, забрался под покрывало, обнял Настю и тут же уснул. Утром ее уже не было. Проснулась раньше и сбежала. Готовить завтрак. А я пожалел, что не увидел ее мятую-сонную. Встал, принял душ, оделся, пошел к ней.