Время, которое остановилось. Мир, который исчез. Только мы вдвоем. Я и она…
— Хорошо, что мы не поехали в Тиват, Грета, — сказал загорелый старик в белых шортах, поглаживая пухлую руку своей жены. — Все-таки здесь лучше. Никакого обкуренного молодняка, никаких дискотек до утра. Тихо, спокойно.
— Вот так и приходит старость, Вольф, — запустив пальцы в подстриженные ежиком седые волосы, в которых огнем пылали малиновые пряди, она пожала плечами. Из-под бретельки ярко-красного топа при этом подмигнул слегка обрюзгший вытатуированный дракон. — Еще лет тридцать назад ты бы первый сказал, что Петровац — унылый курорт для пенсионеров. И даже двадцать.
Пожилая пара сидела за столиком летнего кафе на набережной. Официант принес на подносе два стакана апельсинового фреша, и Вольф поблагодарил его, перейдя с немецкого на английский.
На закате этот маленький — за час можно обойти вдоль и поперек — городок становился особенно тихим. Пляжи стремительно пустели, многочисленные рестораны и кафе еще не успевали заполниться посетителями, а набережная — разодетой фланирующей публикой. Даже флаг над венецианской крепостью Кастелло обвисал расслабленно. Короткий промежуток между по-летнему жарким сентябрьским днем и стремительно опускающейся южной ночью, полной тайн… любви… страсти…
— Смотри, Грета, какая пара, — Вольф указал на мужчину и женщину, которые разговаривали о чем-то, остановившись у парапета, отделявшего полосу променада от пляжа. — Красивые, молодые. Как мы когда-то.
— Что-то ты сегодня раскис, дорогой. Перегрелся на солнце? — Грета закурила длинную тонкую сигарету и привстала, чтобы посмотреть на парочку. — Да, красивые. Но не такие уж и молодые. Лет тридцать, пожалуй. Самый лучший возраст. Уже знаешь, чего хочешь, ничего не боишься, а впереди еще столько всего хорошего. Хотела б я, чтобы мне снова стало тридцать.
Молодая женщина, стройная длинноволосая брюнетка в белых бриджах и свободной синей блузке, присела на парапет и повернулась в сторону моря, напряженно разглядывая церковь на острове Света Неделя. Одетый в серые шорты и черную футболку мужчина что-то говорил ей, резко жестикулируя. Он стоял так, что лучи заходящего солнца освещали его, словно театральный прожектор, играли на светлых выгоревших волосах и короткой бороде, подчеркивали спортивное сложение.
Грета окинула оценивающе-одобрительным взглядом его бицепсы, задержалась на узких бедрах и крепких ягодицах. Вольф проследил траекторию, усмехнулся и положил руку ей на плечи, прикрыв ладонью голову дракона.
— Узнаю этот взгляд, Гретхен. Как раз в тридцать ты была без ума от задницы Рода Стюарта. Говорила, что обожаешь ту песню, помнишь? — он пропел фальшиво: — «If you want my body and you think I'm sexy»[1]… А на самом деле пялилась на его зад в блестящих обтягивающих штанах.