Сергей на мое экзальтированное мельтешение реагировал спокойно. Без возражений шел следом и рассказывал кучу всего интересного. О Которе, о венецианской архитектуре. И я как-то неожиданно поняла, что чувствую себя с ним легко и непринужденно. Как будто мы давно уже знакомы. Возник, пожалуй, только один неудобный момент, когда он спросил, кем я работаю. Но, вроде, даже и не совсем соврала. Ну да, пишу на заказ. И как копирайтер тоже.
Хотя была еще одна неловкость накануне. Насчет моей машины. На Мегане, простеньком бюджетнике, я училась ездить в автошколе. Правду сказать язык не повернулся. Вовка при разводе заявил, что раз уж он виноват, судиться из-за мелочей не станет. Оставил мне квартиру и денег на счете столько, что ежемесячный процент набегал больше моей зарплаты. А еще Паршивца — синий Порше Кайен. Впрочем, для него это действительно были мелочи. Они с Лидкой сразу же купили себе дом в Парголово.
Подняться задарма получилось только до начала лестницы. У прохода под зонтиком сидел казенного вида мужичок, продающий билеты. И фотографировать оттуда действительно было нечего, разве что улицу, по которой поднимались. Сергей молча пожал плечами: а я говорил — убедилась?
Мы начали спускаться обратно, и это оказалось еще сложнее, чем идти вверх. Как я ни осторожничала, подошва проскользнула по мокрой брусчатке, нога поехала…
Как только Сергей успел меня поймать? Повернулся, подхватил, едва не упал сам, но удержался на ногах и еще крепче прижал к себе. Одна рука на спине, другая… пониже.
Вчера, когда мы звонили на острове в колокол и его пальцы коснулись моих, что-то такое пробежало. Не искра… искорка. Но я объяснила это себе тем, что все дело в обстановке. Где-то между серым небом и серым морем, высоко-высоко, и над всем — колокольный звон, переворачивающий душу. Но сейчас…
Все замерло внутри — или нет, обмерло. Затаилось. Сжалось в бесконечно малую точку. Я как будто даже и не дышала. Застыла, уткнувшись носом куда-то ему в шею. А потом вдохнула — и окунулась в его запах, от которого из головы вымело остатки мыслей.
— Нашли место обжиматься! — возмутился противный женский голос. По-русски. — Встали на дороге!
Сергей отпустил меня, я оглянулась. Толстуха в цветастом сарафане и белой широкополой шляпе с пыхтением карабкалась в гору. Интересно, она и правда собралась на самый верх? Не помрет по пути?
Мы отодвинулись, дали ей пройти. Посмотрели друг на друга.
Хотелось одновременно плакать и смеяться. В сумме получилась улыбка — наверняка жалкая и кривая.
— Извини… я… случайно.