Почти каждый вечер мы разговаривали по скайпу с Аркадием. И сегодня, слово за слово, я вдруг рассказал ему обо всем. Начал с того, что развод позади, а закончил Надей.
- Знаешь… - тяжело вздохнул он. – Мы с твоей матерью часто ссорились, и я всегда шел мириться первым. Прав, виноват – неважно. А в последний раз виновата в ссоре была она, и я решил: хватит. Говорят же: отпусти ситуацию, твое вернется к тебе, а не твое тебе и не нужно. Ждал, что придет, но не дождался. И махнул рукой: нет так нет. Если б знал, что она беременна… вся жизнь сложилась бы иначе. Да нет, если бы просто придавил свое самолюбие… А вместо этого говорил себе: сколько можно унижаться, хватит. Так что… решать тебе.
Я-то для себя все решил. Давно. А вот она?..
Утром я сидел над пачкой бумаг на подпись, грыз ручку и думал совсем о другом.
Позвонить? Написать? Или просто так приехать вечером, без объявления войны?
Не у Славки ведь спрашивать совета. Видно же, что он принимает во всем этом балагане участие не потому, что так сильно хочется. Хоть монетку бросай.
Ну и брошу. Орел – позвоню.
Бросил. Решка…
Говорят, если хочется бросить монетку еще раз, значит, выбор уже сделан, решение принято.
Ладно, пойдем на компромисс.
«С днем рождения, Надя»…
Пять минут, десять, пятнадцать. Хотя она в сети, Вайбер все знает, доносчик.
«Спасибо, Денис».
И еще через пять минут:
«Приезжай».
И вдогонку:
«Если хочешь».
Я написала: «Приезжай» - и сама испугалась. А потом решила: все, хватит, пусть идет так как идет.
В конце концов, это мой день рождения.
Ответ пришел не сразу.
«Прости, у нас тут траблы. Вечером приеду».
И я выдохнула с облегчением. Он мог тут же сорваться и прилететь, а вечером, после работы, все-таки будут Славка и Варежка. Я приглашала еще одну приятельницу, Олю, но у той заболел ребенок.
Почему с облегчением? Да потому, что знала, чем все кончится. Хотела этого? Глупый вопрос. Конечно. И… не хотела.
Не сейчас... Пожалуйста! Я не готова к чему-то серьезному. А несерьезного - не хочу.
С субботнего вечера я чувствовала себя так, словно начиналась простуда. Озноб и ощущение, что все происходит во сне. Что тело существует отдельно от сознания. Где-то рядом. Запаздывая то на сантиметр, то на секунду.
В воскресенье я элементарно сбежала. Спряталась. Отключила телефон и поехала к Варежке. Поплакалась – полегчало. И даже странно стало: почему я раньше так упорно не хотела этого делать, почему мертво держала все в себе?
- Подожди немного, Дюш, - утешала она. – Все будет хорошо, вот увидишь. Пыль уляжется, все станет ясно.
От нее я отправилась в бассейн, проплыла два километра в бешеном темпе, как, наверно, на соревнованиях не выкладывалась. Приползла домой в одиннадцатом часу с языком на плече.