Я была уверена, что Державин отправит меня в клуб, подальше от глаз, чтобы не позорила. Но у друга были иные планы, а именно почётная должность официанта в пафосном «Пеликане». Что сразу же породило во мне волну неистового негодования.
— Я же хотела что-нибудь простое! Чтобы не думать, не париться! А тут же шаг — влево, шаг — вправо, уже расстрел.
— Вот чего ты напрягаешься? Можно подумать, что ты в ресторанах приличных не бывала.
— В том-то и дело, что была! И знаю, какие люди туда ходят. Даже не знаю, что хуже — Московская тусовка или местные сливки общества!
— В этом вся и соль, — назидательно заявил Державин. — Ты же не всю жизнь собираешься в официантках бегать, а так осмотришься пока, узнаешь ху ис ху в нашем городе, контактами необходимыми обзаведёшься.
В этот момент мне захотелось его огреть чем-нибудь тяжёлым по голове.
— Как ты не поймёшь, не хочу я никого узнавать, и контакты мне ваши не нужны. Ты же меня потом обязательно куда-нибудь втянешь.
Он выжидающе на меня посмотрел, а потом протянул руку.
— А давай поспорим? Я тебе даю полгода…
— Полгода на что? — насторожилась я.
— Что ты заскучаешь. И с моей или чужой помощью во что-нибудь ввяжешься.
— Не ввяжусь!
— Вот и проверим. Через шесть месяцев как раз и узнаем, кто прав!
Я с сомнениями покосилась на его руку.
— Что получит проигравший?
Влад заулыбался от моего вопроса, поняв, что лёд тронулся.
— Ничего экстраординарного. Спорим на желание.
— Оооооо, нет. Знаю, я ваши желания. Это же чистой воды ловушка! Подпишись меня ещё на что-нибудь этакое.
— То есть ты себе не доверяешь? — подловил он меня на слове.
— Да я не об этом.
— А я об этом!
В итоге я психанула, и мы ударили по рукам. Докажу ему, кто кого тут ещё лучше знает!
Так и получилось, что меня взяли работать официантом в ресторан закрытого типа «Пеликан». Правда, на моих условиях. Никто не должен был знать о моей дружбе с Державиным, следовательно, ему категорически запрещалось влезать в мою судьбу, и вообще, надлежало делать вид, что мы незнакомы. Во-вторых, работать я должна была на общих условиях, то есть никаких поблажек моему вспыльчивому характеру. Сама настояла на этом пункте, догадываясь, что в один прекрасный день могу опрокинуть суп на голову непонравившемуся клиенту. И, в-третьих, ничего лишнего сверх должности официанта я делать не собиралась.
В отместку Державин записал все мои требования на листок бумаги и наклеил их на холодильник, пообещав отмечать количество дней, на которые меня хватит.
Хватило меня ровно на три смены. Я ж думала как, что буду ходить по залу, изредка разнося заказы и улыбаясь. А улыбаться я умела очень хорошо. В итоге, всё оказалось не таким радужным, как мне представлялось. По крайней мере улыбаться мне расхотелось уже час спустя, после того как впервые вышла на работу, именно в тот момент, когда щёки начало сводить судорогой от постоянного напряжения. Затем выяснилось, что мне необходимо разрываться между голодной толпой избалованных гостей, держа в голове миллион их пожеланий и требований. И это притом, что подносы были вообще ни разу не лёгкими. Ну и, в конце концов, меня добил график. Работала по вечерам, плавно перетекающим в ночь. Жизненные циклы сбились у меня влёт. Всё время хотелось спать, отчего стало обидно. Видимо Влад был прав, и я действительно уже стара для таких экспериментов. Остальные официанты были младше меня как минимум на пять лет, и в данной ситуации это казалось самой настоящей пропастью.