— Столик заказан на восемь, до этого можем погулять. Любишь новогодние ярмарки?
— Я люблю все новогоднее.
— Накупим твоим сувениров, — продолжал фонтанировать идеями Батори.
— Которые я привезу с Гоа? — уточнила, негромко хмыкнув.
— Прости, забыл, что твои близкие не в курсе. — Этеле включил дворники, потому что назойливые снежинки продолжали липнуть к стеклу, стирая дорогу, с обеих сторон окруженную черной стеной утопавших в снегу деревьев, и вдруг неожиданно предложил: — Ну так может стоит им рассказать?
Впору было, следуя сюжетам все тех же зарубежных кинороманов, забираться под стол и ползти к выходу.
Ползти я, конечно, никуда не стала, только, нервно улыбаясь, промямлила:
— Этеле...
— Открой, — попросил колдун.
— Правда, не стоило.
— Открой, пожалуйста, — тихо, но твердо повторил он.
Мамочки.
Мысленно уговаривая себя не жмуриться, подтянула коробочку поближе и медленно ее раскрыла.
— Это браслет, — выдохнула я облегченно и даже не сразу сообразила, что прижала ладонь к груди, как если бы у меня сердце вот-вот готово было из нее выпрыгнуть.
Надеюсь, Этеле решил, что от восторга.
На белом атласе лежал свернувшийся змейкой браслет, свитый из трех цепочек: серебряной, золотой и черной.
— Знаю, ты равнодушна к украшениям, но когда его увидел, сразу подумал о тебе. Мне казалось, он тебе должен понравиться.
— Очень красивый, — сказала я совершенно искренне и замолчала, не зная, стоит ли вообще его принимать.
Словно прочитав мои мысли, Этеле вкрадчиво проговорил:
— Это просто дружеский знак внимания. Мне будет приятно, если ты не станешь от него отказываться.
Он смотрел на меня с затаенной надеждой в глазах, и мне духу не хватило вернуть браслет обратно в футляр.
— Буду рада его принять. — Я протянула венгру руку. — Не поможешь?
Вскоре мое запястье украшал еще один ведьмовской презент.
— Еще приятней мне будет видеть его на тебе. Хотя бы пока ты будешь в Будапеште, — продолжал гипнотизировать меня колдун своими голосом и взглядом.
— Думаю, я смогу это устроить, — отшутилась неловко и потянулась за бокалом, собираясь прикончить оставшееся шампанское.
Оно мне сейчас не помешает.
Наверное, почувствовав мое смущение, Этеле поспешил сменить тему, принялся рассказывать о том, что может испытывать одаренный в первые дни после пробуждения силы. Я сидела, ложку за ложкой отправляя в рот воздушный десерт, и с жадностью ловила каждое его слово.
— В идеале, — говорил он, — неделю-две лучше вообще не выходить из дома, чтобы не случилось неожиданного выплеска силы на людях.
Вот почему Цецилия выглядела немного обеспокоенной, когда я заявила, что вечером поеду в город.