— Давай лучше вернемся, — шагнула было обратно, но Кристиан удержал меня за руку, и дрожь от холода сменилась дрожью иного рода, а потребность в пиджаке сразу отпала.
— Эрика... — посмотрел мне прямо в глаза.
Я замерла, одновременно опасаясь услышать то, что сейчас должно было прозвучать, и. желая этого.
Кошмар.
Что, если он признается, а я. Опять убегать? Или. И как быть с Этеле? А с Ясмин? Это же разобьет им обоим сердце. И.
— Ты ведь понимаешь, что все колдуны Будапешта в курсе того, что ты — потомственная ведьма?
— Что прости? — не сразу въехала в смысл услышанного.
— Я говорю о твоем даре, — приняв отстраненно-невозмутимый вид, заявил потомок Батори. — Думаешь, Ксавер пригласил тебя на танец за твои красивые глазки? Он вынюхивает, Эрика. Пытается понять, что ты из себя представляешь. И как только станет ясно, насколько ты ценный для него экземпляр (а это, поверь, лишь вопрос времени, рано или поздно он все узнает), он вполне может начать действовать. Неважно, вернешься ли ты к тому времени в Россию или нет.
— То есть ты меня только за этим сюда притащил? Чтобы поговорить о Ксавере и попугать?
— А ты надеялась поговорить со мной о чем-то другом? — невинно уточнил Эчед.
Чтоб ты все-таки заболел!
— Я просто хотел сказать, что Этеле помешал вашему танцу не из ревности, а потому что тебе опасно находиться рядом с этим человеком. Этеле это понимает, я это понимаю. Надеюсь, что и ты тоже поймешь.
Мне снова стало холодно, а мельтешение волшебных огоньков в узловатых кронах больше не радовало глаз, а раздражало.
— Поняла. Теперь я могу идти?
Эчед сощурился и шагнул ко мне вплотную.
— Почему что бы я тебе ни сказал, вызывает в тебе то злость, то обиду? Вот сейчас я отчетливо ощущаю последнее. Ты хотела услышать от меня какие-то другие слова, Эрика?
Издевается?
Может, мне тут ему еще и в любви признаться?!
Подумала так и поняла, что все, пора закругляться. От греха подальше.
— Нет, Кристиан, я от тебя ничего не хочу! Ни слов, ни уж тем более... — запнулась, потому что продолжать выплескивать эмоции, когда тебя вдруг решили обнять и крепко к себе прижать и, кажется, через секунду-другую решат поцеловать, получалось плохо.
Вернее, не получалось совсем. Мысли растекались в голове, как какой-то кисель, а от шепота ведьмака предательски задрожали колени:
— Странно, а твои чувства говорят об обратном. Долго еще будешь себя обманывать?
— Честное слово, лучше бы молчал в иные моменты.
Кристиан улыбнулся и коснулся моего лица.
И, наверное, все-таки поцеловал, если бы не оглушительный крик, прокатившийся по саду. Крик дикий, полный боли и отчаянья, заставивший нас сорваться с места и броситься навстречу этим леденящим душу звукам.