– Тогда, пожалуй, оставим, – коротко поцеловала в губы, – незнакомец.
– Познакомимся поближе, – тихий смех и новая волна поцелуев.
Он знакомился методично и с чувством, изучал каждый сантиметр моего тела. Заставлял мысли утекать в никуда, им на смену приходили инстинкты. О, не со всеми я была знакома до этого дня. Не думала, что могу быть такой… открытой. Такой восприимчивой и чувственной. Принимающей и отдающей. Раскаленной сталью, которую то опускают в ледяную воду, то снова отправляют в огонь.
Умела ли я раньше сиять так ярко? Знала ли я, что мое тело умеет так танцевать? Так касаться? Так хватать ртом воздух и рождать мелодию шепотов, стонов и тихих признаний.
Нет, Матвей Власов, ты больше не шикарный мужчина, не эгоистичная сволочь и даже не идеальный брат Аньки. Ты сумасшедший, такой же, как и я. Человек, набросившийся на другого человека, чтобы перестать быть незнакомцем. Ты знаешь меня, чувствуешь меня так, как никто до тебя…
Был ли кто-то до? Я, обнимая тебя сейчас, не помню никого.
Других таких же безумных и жадных поцелуев не было до тебя. Таких прикосновений, на грани между благоговением и диким желанием обладать, не было до тебя. Меня такой пылающей не было до тебя.
А теперь есть. Я. Мы. Наверное.
Выкрикивая твое имя на пике, уверена в одном:
“Матвей Власов, ты больше не незнакомец”.
Матвей
Я пьян. Я пьян этой женщиной, как шампанским Дом Периньон, и мечтаю уйти в запой. Она лежит рядом и смотрит на меня, как на идиота, потому что я улыбаюсь и то и дело целую: её волосы, щеки, нос. Провожу кончиками пальцев по нежной, слегка влажной спине.
– Мэт, ты похож на кота, – говорит Лариса и прищуривает карие глаза.
Сейчас в них только покой и танцующие искорки смеха в глубине, но совсем недавно в них горел другой огонь. В них вспыхнула искра, из которой разгорелось пламя.
От мыслей, что на этот раз кашу заварил не я, стало тепло на душе. Наконец-то, ответ. Такой ответ, что чуть не выжег мне мозг, сердце и не поджарил до хрустящей корочки снаружи. Огонь. Эта женщина огонь, против которого ни одна ледяная стена не может выстоять. Я так просто плавлюсь, готовый превратиться в растекшуюся лужицу у её ног. Тут главное, чтобы половой тряпкой не вытерли и в унитаз не вылили.
– На какого еще кота? – отвечаю лениво, не хочется шевелить губами. Хочется молча наблюдать за Ларисой и слушать ее голос в тишине комнаты.
– На чеширского. Улыбка слишком широкая, – коснулась пальцами уголков моего рта и попыталась их опустить. Ничего не вышло.
– Если я Чеширский кот, то ты Алиса. Опять в страну чудес захотела? – не удержался и пощекотал под ребрами. – Ай! Не бить котиков! – тут же получил удар коленом почти в самое ценное.