– Дело есть. Важное. Приеду в шесть, никуда из дома не уходи – это может быть опасно!
Так, ну и во что в очередной раз вляпался мой друг? И с какого бока тут я?
Анатоль
– Анатолий Борисович, к вам Василиса Вячеславовна Лютова. По записи, – последнюю фразу моя помощница выдала удивленно.
Я сам чуть не поперхнулся только что принесенным кофе. Василиса? По записи? Да она обычно врывалась в мой кабинет, как торнадо, даже во время производственных совещаний, а тут внезапно по записи.
– Хорошо, пусть войдет, – отставил чашку и убрал со стола важные бумаги. Мало ли что взбредет в голову этой малышке.
Васька вошла тихо, какая-то бледная и понурая с кульком на голове. В руках серый чехол. Подошла и замерла напротив стола, не садясь в гостевое кресло. И только потом посмотрела прямо на меня.
Я чуть не поседел. Васька? Что стало с моей Васькой? Бледная, как смерть. Под глазами синяки, губы искусаны и дрожат. В голубых глазах стоят слезы.
– Что случилось? – оказался рядом раньше, чем сообразил, что вообще делаю. – Васька, поговори со мной, – коснулся плеча. – Что в чехле?
– Толь, я должна отменить свадьбу. Он меня не любит, – выдохнула тихо девушка и уткнулась лбом в мое плечо. – Я не знаю, что делать. Мне страшно, Толь. Когда все испортилось, а? Все же было так хорошо…
Сейчас я ненавидел его. Ненавидел лучше друга так сильно, как никогда. Ненавидел себя за то, что допустил это. Ненавидел целый мир за то, что Васька плачет.
Прикоснулся к волосам и провел ладонью по тонкой шее, затем по спине. Медленно, наслаждаясь каждой секундой и наивно полагая, что могу хоть чуть-чуть успокоить.
– Расскажи мне. Что случилось?
– Платье, – она отстранилась и потрясла чехлом. – Женское платье у него в шкафу.
– Так может Анькино? – резонно предположил я. Никогда не замечал у своего друга страсть к фетишизму. – Подарок какой-нибудь спрятал.
– Нет, – мотнула головой, – он меня прогнал. Понимаешь? Мы уже месяц с ним время вместе не проводили. Как будто я ему противна. А мне ведь замуж за него через три недели выходииить… – последнее слово почти пропищала.
Моя смелая Васька, которая не плакала даже когда я обрабатывал ей коленки зеленкой, сейчас ревет навзрыд.
Да пошло оно всё!
– Не выходи, – положил руку ей на затылок и притянул к себе. Истерика сменилась удивлением в покрасневших от слез глазах. – Не выходи за него замуж, Васька.
Я целовал лицо, застывшей истуканом девушки: вытирал губами слезы со щек и ресничек. Васька дышало рвано и нервно, не отталкивала, просто ждала, что будет дальше. Она ожила только когда прикоснулся к губам, целовал медленно, едва касаясь.