Я махнула рукой и быстрым шагом вышла из грота, досадуя на собственную неуместную податливость. На свою проклятую сущность аманты, которая, проснувшись, словно горячим медом залила мне разум. Я только успела услышать, как медленно и громко Альдор вздохнул за моей спиной — и свернула по дорожке. Скоро и он подошел к повозке, в которую мы с Маркушем уже уселись в ожидании. Младший де ла Фиер, кажется, даже без слов, только по моему виду понял, что случилось в укрытии. И когда старший брат сел напротив, смерил его взглядом и бросил:
— Какая же ты все-таки скотина.
Альдор фыркнул и отвернулся, не желая, видно, ни объясняться с братом, ни извиняться передо мной. Я, наверное, ни разу не взглянула на него всю оставшуюся дорогу. Перед глазами постоянно вставала пелена готовых пролиться слез, и тогда я моргала часто, чтобы вновь видеть, как проплывают за оконцем то луга, то зеленые островки лесов. И боролась с желанием дотронуться до губ, которые как будто до сих пор горели — стоило только вспомнить проклятый поцелуй. Братья не разговаривали тоже. Младший заметно надулся, видно, пытаясь все же выдавить из старшего извинение для меня, а тот застыл, словно кусок лавы. Только иногда было слышно, как он дышит.
Показалось, все это напряженное молчание длится уже так долго, несколько дней, когда наконец я начала узнавать места, через которые мы проезжали. Вот и небольшая деревенька пастухов, где можно купить свежий козий сыр. Вот и большой каменный колодец, а вот огромный дуб без листьев, почерневший от времени и непогоды.
Повозка взобралась на холм, и как только остановилась, вокруг началась обычная суета слуг, встречающих вернувшегося хозяина. Я вышла из укрытия навеса сама, проигнорировав поданную мне Альдором руку. Его тихий смешок прилетел в спину, как твердый колючий каштан. Кивнув Рэзвану, я скрылась в замке и осталась у себя в комнате до самого вечера.
И понимала, кажется, что моя обида бессмысленна. Альдора она не тронет, потому что он считает, будто кругом прав. Что его жизнь, прошлое и его засевшая в душе вина перед братом — дело не моего ума. И проще вогнать меня в смятение или стыд и тем отвлечь от неудобных ему размышлений, чем попытаться объяснить. Потому что это будет уже другой уровень доверия. Лишний. Неуместный. Тот, которого между нами быть просто не может. Возможно, он даже посмеется надо мной.
Потому, когда в дверь постучали, я решила, что это служанка или Маркуш, который не слишком любил подниматься по лестницам, и делал это только в исключительных случаях. Совершенно зря, потому что я, вдоволь упившись своим негодованием, уже собиралась идти к нему. Пора было заняться заменой камней в его поясе. Может, за этим он и пришел? Напомнить мне.