– Это Вы. А вот Розали мне показалась более отзывчивой…
– Розали любит демонстрировать свою красоту и почти не устает на подиуме. Она, как оловянный солдатик, может круглосуточно маршировать туда-сюда. София же, наоборот, делает только самое необходимое. Они очень разные.
Борис остался доволен показом мод, и как только Виктория отвлеклась по какому – то вопросу и отошла в сторону, подошел к Розали
– Мне надо с Вами переговорить без свидетелей. Не могли бы мы встретиться завтра в это же время где-нибудь?
– Могли бы. Здесь. Я всегда на подиуме. София придет на репетицию только под вечер. Она большая засоня. Я здесь буду одна, не считая охраны, которая сидит внизу у входа. Вы можете подняться, и мы поговорим…
– Спасибо. До завтра. Я прошу Вас ничего не говорить сестре.
– Хорошо. До завтра.
На другой день Виктория побывала в мастерской по пошиву нижнего белья в компании Бориса. Он тоже не стал ничего скрывать. Но у Виктории остались неразрешенными некоторые вопросы: явное несоответствие между небольшой мастерской и известными в широких кругах всей Европы прелестными гарнитурами бросалось в глаза; и каким образом Филиппу удается выглядеть очень богатым человеком, а Борис делает вид, что все так и должно быть.
– У Вас очень маленькая мастерская. За счет чего вы существуете? Вы не до конца откровенны. Это огорчает. Особенно, если учесть наше будущее сотрудничество.
– Виктория, вы слишком умны для красивой женщины. Это Вас слегка портит и отпугивает от Вас потенциальных поклонников. – Борис рассмеялся
– Я не готова обсуждать с Вами ни свою внешность, ни свои личные взаимоотношения с окружающими – Виктория почувствовала раздражение – Я опять задаю Вам прежний вопрос. За счет чего Вы существуете и развиваетесь?
– Ну, у нас есть еще массовый пошив пеньюаров, бюстье, корсетов и подтяжек. На нас трудятся пару десятков или больше надомниц. А готовую продукцию я сбываю в магазины нижнего белья и варьете.
– Филипп знает об этом? Как он к этому относится?
– Филипп не хочет ничего знать. Он творец – художник. Сделав очередное произведение искусства, искупавшись в овациях, он напрочь забывает о нем. Требует новые материалы, самые невероятные (попробуй, достань!!!) и снова творит. Все это требует денег и очень много денег. Вот я и кручусь, как могу.
– Мне кажется, что Вы хотите меня разжалобить. Но я никогда не поверю, что такой человек как Вы, будет работать бесплатно. Вы не похожи на альтруиста.
– Конечно, нет. Я набиваю себе цену, чтобы выторговать приличное жалование и процент с продаж.