Подхватываю малышку на руки и несу в кресло.
— Есть только один способ это узнать.
— Только… — Братец замирает, не договорив.
Замирает даже Тереза, которую я давно не видел настолько испуганной. Сейчас она далеко не одна из сильнейших магов этого мира, а самая обычная женщина, которая пять минут назад считала, что потеряла своих детей.
— Сон, — озвучиваю я то, что и так все поняли. — Вам здорово повезло, что вы пригласили меня на праздник. Иголки ни у кого под рукой нет? Ну ладно.
Прежде чем Тереза и Анри успевают меня остановить, подхватываю руку Хлои.
— Не с ней! — рявкает брат. — Она же совсем малышка.
— Не притворяйся еще большим идиотом, чем ты есть, — цежу я. — И не мешай, если не ошибаюсь, счет у нас идет на минуты.
Я чувствую, как внутри ворочается тьма, и как она становится сильнее при взгляде на Шарлотту. Мне кажется, что ответ совсем рядом, но я не могу его поймать, он все время ускользает. Поэтому острая грань амулета касается пальчика Хлои, и на нем мгновенно выступает капелька крови. Прядь огненно-рыжих волос я срезаю магией, и спустя несколько мгновений я уже…
В Мортенхэйме.
Луиза собирает вещи. Точнее, Луизе собирают вещи, горничные мечутся между шкафами и сундуками, а герцогиня де Мортен командует:
— Нет. Это я не беру. Это складываем. Это сюда.
В углу, кажется, в самом темном, который только можно себе представить, стоит Хлоя. Она плачет, лицо ее залито слезами:
— Мамочка, не уезжай. Пожалуйста, не уезжай… — шепчет она.
Луиза оборачивается к ней.
— Я больше никогда не хочу видеть твоего отца, Хлоя! Ты меня поняла?!
В углу становится еще темнее, особенно когда Луиза отворачивается. Этот темный угол даже мне кажется настолько пугающим, отталкивающим, мерзким (хотя я повидал слишком многое, чтобы бояться темных углов), что мне приходится сделать над собой усилие, чтобы шагнуть к нему. Странное дело: я никогда не испытывал проблем при перемещении во снах, но сейчас меня словно сдавливает тисками со всех сторон. Давит, царапает когтями, волочет назад. Каждый шаг дается с таким трудом, словно я увязаю в болоте.
Такое действительно бывает во снах, только не со мной!
Я управляю ими так же, как управляю пальцами на своей руке или поворотом головы туда, куда хочу посмотреть. Но не сейчас.
Еще шаг — и я упираюсь в невидимую стену. Она прозрачная, но не дает мне двигаться. Назад — пожалуйста, только не вперед, не к девочке. Почему я выбрал ее?!
Хлою…
Я должен быть сейчас с Шарлоттой. В ее сне. Мне надо уходить.
И я почти ухожу, когда понимаю, что эти мысли… чужие. Я словно себе не принадлежу или почти не принадлежу.