Рустам открыл ей новый мир необычайно ярких, волшебных эмоций и ощущений. Воспоминания о ласках, о его губах, руках, сводили с ума и не давали девушке покоя ни днём, когда ещё могла на что-то отвлечься, ни тем более ночью. Ей по наивности думалось, что после случившегося между ними, их отношения должны были хоть немного измениться, но жизнь преподала Лике очередной, болезненный урок.
Вспоминался давно подслушанный монолог сокурсницы:
– Охомутать мужика, это вам не ромашки собрать, – вещала она. – Он будет соловьём заливаться, в любви признаваться, лишь бы трахнуть! Может и замуж позвать во время секса, потому что вся кровь у них в такие моменты к члену отливает, а потом… Адьёс, детка, попробовал и всё, азарта нет, добился чего хотел.
Лика раз за разом обдумывая всё, совсем запуталась и в своих мыслях и в чувствах, что испытывала к Рустаму. Посетила гинеколога, которая заверила девушку, что она полностью здорова и ограничений к сексуальной жизни нет. Но отстранённое поведение Рустама за прошедшие дни, уверило Милолику в том, что у неё и получилось как говорила сокурсница – попробовал её, не понравилось и всё, переключился на другую.
Можно было, конечно, обманывая саму себя, сказать: «Вот и отлично! Так спокойнее будет житься и легче и лучше! – но внутренне Милолике от мысли, что она ущербная, никчёмная в постели – было больно и жутко тоскливо. И она уверяла саму себя: – Ну не смотрел бы он так на меня, и не было бы в голосе восхищения! А как он меня называл – девочка, маленькая!» – вспоминалось в очередной раз.
***
Рустам устало откинулся на спинку кресла и потёр переносицу. Новые контракты, заключенные в Праге, плюс скопившиеся дела за время его отсутствия и в итоге с утра до позднего вечера был загружен работой. Но, несмотря на плотный график, частенько возвращался мыслями к Милолике, что для него было уже необычным. Приятно был удивлён чувственностью этой девочки, потрясающе вкусными, настоящими эмоциями, которые смаковал в коротких перерывах, при этом испытывая острейшее желание послать всё к чертям и умчаться домой, чтобы вновь испытать то безумное наслаждение, которое дарила эта малышка.
Приезжая поздними ночами и встречаясь с Милоликой только за завтраком, прекрасно видел её волнение, то, как она нервно бросала на него взгляды, думая, что он не замечает. Хмурясь, прикусывала свою пухленькую губку, от чего Рустам еле сдерживался, чтобы не разложить малышку прямо там же, на столе. В такие моменты мысленно потешался над собой, потому что ожидание ему давалась крайне тяжело. Но он хотел заставить Лику понервничать, чтобы домыслами, тревогами, подогреть в ней интерес, ведь тогда и отдача у неё будет ещё более яркой. Хотя Рустам отдавал себе отчёт, что и сам уже на пределе от ожидания.