Он целовал меня то напористо, жадно, словно давно об этом мечтал, а теперь не мог остановиться, то нежно и ласково, словно прося прощения за свою горячность и торопливость.
Он пил моё дыхание, взамен отдавая своё. И я таяла. Таяла, как карамель на солнце, безумно долго и так сладко… Ещё никогда я не испытывала ничего подобного! Я целовалась сотни раз, но это было для меня всего лишь способом отвлечь внимание и достичь цели.
А Марк…
Вот, кто точно знал толк в наслаждениях.
«Ещё бы, такой опыт. Тебе никогда не переплюнуть сотню его наложниц», - ехидно подкинул противную мыслишку мой мозг, и меня словно ведром холодной воды окатило.
Я толкнула императора в грудь, вырываясь из его объятий, и торопливо поправила сбившееся набок платье, которое держалось на одном честном слове (и когда только успели?). В глазах Маркела Ли промелькнуло тщательно замаскированное разочарование, а затем он натянул свою привычную маску ледяного равнодушия.
— Извини, если позволил себе лишнего, — просто сказал он, не пытаясь оправдаться или напомнить о том, что я сама едва не набросилась на него, да и целоваться первая полезла.
Вместо этого Марк просто откинулся назад, укладываясь на спину, и закрыл глаза.
— Давай немного поспим, Аюми, — тихо сказал он. — Завтра будет трудный день. К тому же, не забудь, ты обещала мне разговор.
— Пожалуй, такое забудешь, — неловко выдавила я, устраиваясь на расстоянии вытянутой руки.
Мои губы горели, сердце в груди трепыхалось, как ненормальное, грозясь пробить себе выход прямо сквозь грудную клетку. Я старалась дышать ровно, успокаивая пульс, невольно прислушиваясь к мужчине, лежащему рядом.
Спустя некоторое время, убедившись, что Маркел Ли уснул, я повернулась к нему лицом, положив руки себе под щёку, и долго разглядывала чёткую линию скул, подбородок, покрытый трёхдневной щетиной и длинные ресницы, которым могла бы позавидовать любая девушка.
Не выдержав, протянула руку и коснулась его щеки, проведя по ней кончиками пальцев. Император вздохнул во сне, и я резко отдернула ладонь, готовая сбежать на край света, чтобы избежать чувства неловкости. Но, убедившись, что просыпаться мужчина не собирается, вздохнула и едва слышно прошептала:
— Спокойной ночи, Марк. Пожалуй, целовать тебя — было плохой идеей… — и ещё тише закончила: — Хотела бы я, как и ты, ничего поутру не помнить.