К утру 26 апреля полк в пешем строю сосредоточился в оврагах перед городом. Эскадрон наступал на левом фланге полка. Цепь медленно продвигалась вперед. Неожиданно из затянутой туманом низины застучал пулемет. Эскадрон залег. Появились убитые и раненые. Остальные эскадроны продвигались вперед. Дегтярев приказал командиру пулеметного взвода младшему лейтенанту Кидинову прикрыть левый фланг. Немецкий пулемет замолчал, но только эскадрон поднялся, как снова раздались очереди. Эскадрон залег. Когда стрельба затихла, старший лейтенант Дегтярев поднялся и побежал вдоль цепи, повторяя команду: «Встать, вперед!» Однако бойцы лежали, боясь попасть под новые пулеметные очереди врага. Дегтярев бегал от казака к казаку, поднимая их за воротники, выкрикивая: «Вперед!» Но напрасно. Эскадрон лежал, только несколько казаков вскочили и перебежками устремились вперед. Войне конец, сработал инстинкт самосохранения. В этот момент Дегтярев услышал одиночный выстрел. Пуля прошла ниже пояса, прострелив обе ягодицы. Дегтярев слышал крик: «Комэска ранило!» Эскадрон вскочил и ринулся вперед, к окраинам Брно. Старшего лейтенанта Дегтярева брючными ремнями привязали к полевой кухне. Рана беспокоила его меньше, чем «барашки» от крышки котла, которые на колдобинах дороги впивались в тело. Повар гнал лошадей, чтобы быстрее вырваться из-под обстрела. Это было последнее, шестое, ранение старшего лейтенанта Дегтярева. Потом, при выписке из госпиталя, Дмитрий шутил над собой: «Это чтобы зад не показывал фашистам!» – и всегда стыдился говорить о своем шестом ранении. В автобиографии так и писал: «Имею пять ранений».