Утром Ермак собрал отряд на поляне, построил по сотням. Разъяснил, что для серьезного похода их маловато. Надо набрать служивых из местных. Места тут глухие, деревня от деревни на десятки километров. Спросил:
– Кто пойдет в вербовщики?
Терентия как кто-то подстегнул, он выскочил вперед и заорал:
– Я пойду!
Казаки зашумели:
– Ты че, оглашенный, орешь, мы не глухие.
Набралось десятка два человек. Строгановский подрядчик стал распределять казаков по рекам – кому куда. Терентий упросил:
– Пустите меня на речку Сын.
Атаман предупредил, чтобы к Ильину дню вернулись с новобранцами.
По Каме Терентий шел под парусами: дул попутный ветер. Через несколько часов добрался до поселка Усть-Сыны. Тут уговорил четырех молодцов, взял расписки. На веслах пошел вверх по реке. Было время покоса. Терентий вспомнил, как подростком на Верхнем Дону, где река у деревни была шириной две сажени, косил отцовские наделы. Вот и теперь с радостью принимал приглашения на косовицу. Плыл от деревни к деревне. По вечерам у костра собиралась молодежь. Терентий, весной разменявший четвертак, рассказывал о службе, о прошлогоднем походе в Ливонию с атаманом Ермаком. Показывал на левом предплечье шрам от сабельного удара. Парни после рассказов обычно загорались, изъявляли желание пойти в поход за Кашлык. Но через два-три дня отказывались, ссылаясь, что, мол, «тятенька не пускает». В деревнях Терентий заходил в каждый дом, надеясь встретить Танюшку.
Река в верховьях постепенно мелела, начались галечники-перекаты, поэтому лодку Терентий больше тащил, чем плыл на ней, Услышал грохот воды, лодку закружило, впереди увидел высокую плотину, а на пригорке кучку домиков. Солнце катилось за горизонт, надо было думать о ночлеге. Подплыл к берегу, привязал лодку к старой ветле, взобрался на плотину. Подошел к мосткам, с которых ныряли в воду мужики и подростки, смывая с себя дневную пыль. Был разгар покоса. Чуть поодаль под ивой верещали девчата. Терентий загляделся и свалился с мостков. Поплыл к иве. Купальщицы заметили, повыскакивали из воды, попрятались за ветки, мокрые рубашки облепили девичьи фигуры. Терентий выбрался на берег, стал отряхиваться, но одна девица осталась и уставилась на Терентия. Тот остолбенел: перед ним была Танюшка. Перекрестился:
– Свят, свят, свят. Танюшка, это ты?
Она выпалила скороговоркой:
– Ты откуда взялся?
– Тебя ищу.
– Ну раз нашел, пойдем к нам: вечер на дворе. Я тятеньке с маменькой о тебе поведала.
Привела в дом, представила родителям:
– Вот тот самый, о котором я вам говорила.
Отец сказал: