Будто услышав ее мысли, Ан остановилась и обернулась к нему. Впервые за все утро она выглядела серьезной.
– Ты как?
– Плохо, – воин выдохнул, получив возможность признаться в своей слабости. – Я так боялся за нас. Что мы просто не доживем до рассвета.
– Я тоже очень боялась. Представляешь – кокетничаю с ними, а у самой ноги трясутся, что хвост у мышки.
– Мышка моя, – неожиданно ласково прошептал Рей. Аннаэль удивленно вскинула брови, но тут же мило улыбнулась воину. Тот окончательно растаял от этой улыбки, и все сомнения этой ночи развеялись, как развеивается туман с первыми лучами рассвета.
В столицу они въехали первого числа Месяца Переменчивого Ветра. Парочка успела лишь бросить вещи в выделенном ей доме, располагавшемся на Дворцовой улице – самой богатой улице в столице, когда явился слуга Правителя, принесший новую, богато расшитую золотом одежду, и приказ Даорана явиться ко двору сегодня же.
Идя по длинным коридорам дворца, в котором все двери перед ним распахивались как по волшебству, каждый встречный наклонялся в почтительном поклоне, Рейгар чувствовал себя очень неуютно. Еще и камзол жал нещадно, а шляпа постоянно норовила упасть, так что Рей был вынужден постоянно придерживать ее рукой.
– И это доспехи Золотого отряда? Как в этом сражаться-то?
– Молчи и улыбайся, – шикнула на него девушка и на ходу оправила загнувшийся ворот камзола. – И не забывай…
– Да помню я! «Спасибо, Правитель», «Вы чрезвычайно добры, Правитель», «Я не заслужил этого»…
– Молодец, что помнишь. Но я не об этом. Ни слова про лекарства. Или ты пропал. И не бойся. Я рядом.
С этими словами они вошли в Залу. Даоран расслабленно сидел на троне и слушал своего писаря, устроившегося за столом у подножия трона и зачитывающего отчеты с разных концов фронта.
– Взят Прест…
– Чудно!
– … Пальмир…
– Восхитительно!
– ….окружена Окара.
– Великолепно!
– К плохим новостям, Повелитель.
– Валяй, – благодушно махнул рукой мужчина.
– Скончался Морнэм, командир первого легиона.
Правитель подпрыгнул на троне и, тут же собравшись, наклонился к чтецу.
– Что случилось? Его убили враги?
– Не совсем… – замялся писарь, бегая глазами по листу.
– Что ты имеешь ввиду?
– Он умер во время сражения, но его не ранили. Его оруженосец пишет, что его будто отравили. Морнэм только крикнул «В атаку», как вдруг задергался, изо рта пошла бурая пена, глаза налились кровью, и он упал без чувств. Когда врач взялся выяснить, что с ним произошло, оказалось, что все внутренности его будто сгнили, а кровь была черна как смоль.
Рейгар слушал и не верил своим ушам. «Как же так? Он был лучшим воином из всех, кого я знал. Почему лекарство убило его?». Легат почувствовал волны негодования, исходящие от его спутницы. Он вжал голову в плечи и неловко переминался с ноги на ногу, пока Правитель отдавал указания. Наконец, внимание Даорана переключилось на них.