– Куда теперь? – тихо спросила девушка, когда они отъехали от лагеря на приличное расстояние.
– В предгорья. Осядете там. Ты его подлечишь, а потом решите, что делать. Но на фронт или к Даорану ему нельзя.
– Это я понимаю. Но… ты не останешься с нами?
– О нет. Я и так достаточно провозился с вами. К полуночи мы будем на месте. Переночую с вами. Но на рассвете уйду.
– Спасибо тебе, – девушке нелегко дались эти слова. – За все.
– Такими воинами как Альдар нельзя разбрасываться. Вот, возьми. Дашь ему утром, когда придет в себя, – старик протянул девушке черный бутылек.
– Что это? – Ан принюхалась к жидкости, откупорив флакон, но не могла узнать ни одного ингредиента.
– Ты наверняка не знаешь этих трав. Они растут в Полярье, на утесах Белых гор. И очень хорошо помогают при помешательствах. А сейчас извини, я устал и хочу поспать хоть пару часов.
С этими словами Ренто улегся на скамье, положив под голову собственный плащ. Аннаэль пересела ближе к воину и, положив руку ему на бок, до самого приезда не сводила с больного глаз.
На месте они нашли заброшенный домик охотников и расположились в дальней комнате. Рей все так же бредил и беспокойно ворочался на низкой кровати в углу комнаты. Здесь же располагался стол, пара криво сбитых стула и небольшой камин, не топившийся уже несколько сезонов, судя по густоте паутины, свитой в его дымоходе.
Аннаэль сидела на крыльце – в помещении ей стало плохо от пыли и затхлости, поэтому, убедившись, что с Реем все относительно хорошо, она укуталась в лежавший на стуле плед и вышла на улицу. Ан смотрела на дорогу, на которой скрылась повозка со стариком. В руке девушки тускло поблескивал пузырек.
Когда в кустах, окружавших дом, запели первые утренние птицы, внутри послышался шум. Аннаэль очнулась от зыбкой дремы, поспешила зайти внутрь и успела подхватить Рейгара, который решил встать и отправиться на ее поиски.
– Ан! Я не понимаю, где мы? Что произошло?
Девушка усадила его обратно на кровать и, настороженно косясь на воина, осталась в дверях, готовая в любой момент убежать. Перед ее глазами до сих пор стоял образ разъяренного медведя, грозящегося ее убить.
– А ты… не помнишь? – осторожно спросила девушка.
– Нет. Помню, что мы атаковали, а дальше… еще помню, что было темно, и мы куда-то ехали… а потом вот утро.
– И больше ничего? – Аннаэль боялась, что любая неосторожная фраза могла напомнить воину слишком многое.
– Ничегошеньки, – отрицательно помотал головой легат. – Будто стерли память.
Стараясь никак себя не выдать, девушка все же облегченно вздохнула.