— Мартан, — роняет коротко Адлар, и рядом с ним опять словно ниоткуда возникает тот самый красноволосый. — Сопровождаешь госпожу Мар. Вдруг ей понадобится… сходить за травками.
После чего наконец увлекает Тори за собой.
— Принцесса, хотел вам сообщить, что принял решение… — доносится до меня его удаляющийся голос, и я понимаю, что его новость для Тори я угадала, скорее всего, правильно.
— Госпожа Мар? — приставленный к моей скромной персоне то ли охранник, то ли стражник, протягивает мне ладонь, чтобы помочь выбраться из дормезы. — Провести вас в лес… за травками?
— Нет, спасибо, — после секундного колебания, я всё-таки заставляю себя опереться на эту руку. Ничего он мне не сделает. Ничего… Ему принц присматривать за мной приказал. И утром этот Мартан мне действительно помог. — Сначала к повозке для горничных, если вам не сложно.
Едва ступив на землю, я поспешно убираю руку с мужского предплечья и молча следую в указанном им направлении, краем глаза заметив, что к стоящим в отдалении Тори и Адлару присоединился и Танраггос. Хорошо, что нужная мне повозка находится в другой стороне.
В повозке витает очень неприятный и вполне говорящий запах. Похоже, Хэфи плохо было всю дорогу, хоть следов и не заметно. Девушки, наверное, уже всё убрали. Проветрить только не успели.
Сама бедняжка свернулась калачиком на сидении, но услышав звук открываемой двери, испуганно вздрагивает и с тихим вскриком забивается в угол.
— Это я. Не пугайся, — велю сипло.
— Госпожа Мар? — Хэфи округляет заплаканные глаза. — Простите… я просто…
— Знаю.
Очень хорошо знаю. То, как поселяется и укореняется в душе страх, как меркнут краски, и мир вокруг наполняется монстрами.
— Я поеду с тобой. И постараюсь помочь, — сообщаю тихо, садясь на противоположное сидение, кладя тут же свою котомку.
Мартан, пару секунд понаблюдав на нами, закрывает дверцу, отсекая от внешнего мира с его угрозами.
— Её высочество сильно злится? — жалобно всхлипывает Хэфи.
— Не сильно. Это она сказала мне ехать с тобой и постараться вылечить, — пытаюсь я успокоить бедняжку.
— Принцесса меня прогонит теперь, — в хриплом голосе юной горничной звенит настоящее отчаяние. — Я… я не смогла выйти… увидела… и не смогла. Меня вырвало. Оддэт накричала, пригрозила, что её высочеству нажалуется на меня.
Девушка зажимает рот ладонью, сотрясаясь в рыданиях. И моё сердце разрывается, от боли за неё. И от раздражения на вторую. Дурёха бесчувственная. Она ведь точно так же могла быть на месте Хэфи вчера, если бы не поменялась с ней. Так неужели трудно помочь?