Дмитрий обошел меня по кругу, разглядывая совсем не тем взглядом, каким положено для своей подчиненной, но он дал ясно понять, что я уже ей не являюсь ей, а собственно кто я? Рабыня? Пленница? Звучит противно и странно.
Он слегка коснулся талии. Отчего я шагнула вперед, но он наоборот перехватил меня крепче и прижал к себе вплотную. Поморщилась, опустив взгляд, стараясь не сорваться сейчас, я сильная, всегда была сильной. Тогда почему сейчас я едва сдерживала подступившие слезы? Что теперь будет?
Дмитрий обхватил длинными пальцами шею и произнес тихо, но в каждом его слове я слышала нескрываемую ненависть, злость и… ревность?
— Ты с ним спала, да?
Тяжело сглотнув, отрицательно мотнула головой. Но зачем? Я не обязана перед ним отчитываться..
— Спала… — утвердительно произнес он, сжав пальцы на горле чуть сильнее. — Поверь, совсем скоро ты забудешь о нем… Знаешь, как давно я ждал этого момента? С каким трудом терпел твой острый язычок и колкие фразочки? С каким трудом сдерживал себя..
А теперь ты в моей власти, и ты сама загнала себя в этот тупик, из которого, увы, тебе уже не выбраться! Ты принадлежишь мне..
— Я никогда не буду принадлежать тебе!
Дмитрий подхватил меня на руки и швырнул на кровать, а я попятилась к стене, от приближающего ко мне бывшего босса.
— Что это, страх? — усмехнулся он, опускаясь коленом на кровать
— Отвращение!
Он гневно сдвинул брови, потяжелевшим взглядом посмотрел на меня и, грубо схватив за лодыжку, потянул на себя. Я вцепилась в покрывало, но, не растерявшись все же ударила второй ногой в плечо, но из-за малого расстояния удар вышел слабый, он лишь поморщился и перехватил вторую лодыжку. Снова мои руки оказались в плену сильных ладоней Дмитрия, и паника подступала еще больше и я из последней гордости сдерживалась, чтобы не расплакаться и не закричать, к чему? Ведь все равно не поможет.
Он, тяжело дыша, смотрел на меня, улавливая мои эмоции, но я не отводила глаз и также прямо смотрела в его глаза. Во взгляде всегда можно предугадать следующие действия…
— Думаешь, свяжу и трахну? — просипел он.
А заметив мои округлившиеся глаза, разозлился еще больше. И наклонившись, прошептал:
— Я не получаю от этого удовольствия… Рано или поздно ты все равно будешь принадлежать мне… И скорее чем ты думаешь..
И стоило ему лишь немного расслабить хватку, я не раздумывая, влепила ему пощечину, отчего он грозно рыкнул, и я ожидала, возможно, ответного удара, но не то что он грубо прильнет к губам, царапая нежную кожу щетиной. Я попыталась оттолкнуть, но он сам поднялся и, смерив меня гневным взглядом, вышел из комнаты. А я, перевернувшись на живот едва сдержала крик, рвавшийся наружу, лишь открыла рот в немом крике. Он прав, теперь моя жизнь больше не будет прежней..