- Руками не маши - тебя за это посадить могут, вышибала.
- Если бы не бабушка, я бы за счастье счел тебя отметелить, - потирая ладони, до ужаса спокойно заметил Михаил.
- Да никто ты ей! - брызжа слюной, заорал Леонид Иванович. - Щенок нагуленый! Выбл...
- Леонид. Миша. Что здесь происходит? - Маргарита Васильевна остановилась у входа, обводя нас рассерженным взглядом. Соня, вытаращив глаза, выглядывала из-за ее плеча.
- Ничего, - Леонид Иванович стремительно направился прочь. - Цветы в вазе, подарок - на столе, а я уехал. Не буду я это терпеть.
- Привет, пап, - пискнула Соня, но Белоозеров-старший даже не посмотрел на дочь. - И пока...
Входная дверь громко хлопнула. Маргарита Васильевна замерла, не сводя глаз с внука. А Михаил только хмуро глядел вслед отцу.
- Что? - спросил резко и зло, заметив внимание бабушки.
- Не могли не лаяться хотя бы сегодня? - княгиня вздохнула и, отвернувшись, бросила. - Радуйся. Ты снова выиграл.
Она удалилась, а Соня все мялась у двери, переводя взгляд с меня на брата.
- Я же предупреждала, - наконец, произнесла она с укором. - Не оставайся с ним наедине.
- У меня подгорел бы суп, - меланхолично ответила я. - А теперь все нормально.
- Ну да... Нормально, - Соня недовольно посмотрела на брата. - И тебя я предупреждала, что ты ошибаешься насчет... Э-э-э...
Она развела руками и закончила:
- Короче, отец в пролете. Жаль, что вы меня никогда не слушаете.
И, возведя глаза к потолку, поспешила за бабушкой, оставив меня наедине с тем, чью игру я теперь разгадала.
Все внезапно встало на свои места.
Михаил взял распластанный кружок банки и подошел к урне.
- Не понял... - он выудил из мусорной кучки блокнотный листок - Ты выкинула свои рисунки? Почему?
- О какой игре говорили ваша бабушка и Соня?
- Что? - Михаил выпрямился, все ещё держа смятый и заляпанный клочок бумаги в руках. - О чем ты?
- Об игре. Вы думали, что я сплю с вашим отцом? Поэтому решили пофлиртовать со мной. Затащить в постель. Чтобы досадить ему, верно?
Михаил вскинул брови.
- Откуда ты...
Я кивнула и отвернулась. Большего мне знать не требовалось.
Тишина между нами длилась до неприличия долго. И все же за эти минуты я не успела окончательно отгородиться от мысли, что между мной и Белоозеровым-младшим была искра. Была и прогорела.
Он шумно втянул воздух и заговорил, медленно, подбирая слова:
- Выслушай меня, пожалуйста. Это моя ошибка. Глупость. Я почти сразу понял, что не прав. Это было... спонтанное суждение, ничего не значащее в итоге...
- Спасибо, - ответила я, не оборачиваясь.
- За что? - упавшим голосом спросил он.