Ну, что ж. Молчи, обняв колени
мои, припав к моим грехам.
Пускай в постели, как на сцене,
звучать молитвам да стихам.
Молчи, целуя мою шею.
Молчи, кусая у ключиц.
Молчи, со мной от счастья млея,
лишь так – молчи.
Молчи, боясь нарушить тайну:
она порочна и тиха.
Пусть разливается бескрайне
внутри волна.
И тут же, позабыв намерение пока что не писать Никите, отправила стих сообщением. Он прочёл. Ответил пять минут спустя: «драматично».
Как будто там его подменили, что ли? Или это эгоизм мешает даже представить, что он может быть занят? Инга решила написать всё, как есть. Всё, что думает: «Знаешь, можно было бы и ответить хоть что-то на вчерашнее. То «поплыл» – это только лишь форма, ну, в смысле, я трезвая сказала бы ловчее. Но суть ведь та же. Где ты был? В чём причина того, что ты просто не вышел на связь?»
«Как дела у тебя вообще? Я хочу просто знать, что, ну, знаешь, волнуюсь зря. Что у тебя всё вообще хорошо».
«А то так отвечаешь, будто тебе телефон выдают на минуту. Как в палате или в СИЗО, прости за сравнение».
«Итак, вопрос тот же: ты как там, Ник?»
Он ответил спустя полчаса. «Я в порядке. У меня дела. Знаешь, когда еду в маршрутке в толпе и у меня телефон разрывается от вибраций в кармане, особенно когда это чувствует рядом стоящая девушка, это всё неприятно. Тебя слишком много. Будь спокойнее. Мы всего лишь приятели, верно? Ну вот. Не нервируй почём зря».
Вот так вот просто. Была надежда – и нет. «Всего лишь приятели». Да и всё справедливо – это лишь увлечение, только один из пунктов в переборе случайных знакомств с надеждой на что-то серьёзное. Напридумывала себе, чего нет. Надо было успокоиться: Инга решила сходить в магазин за едой, хотя на улице уже стемнело. Оделась, не накрасившись, натянула маску на нос, и только собралась выходить – в дверь позвонили.
– Привет, пустишь?
– Ник… ты… ты почему не сказал?.. И что там у тебя за спиной?
– Вот, – и он протянул пакет из KFS. – Это за неслучившуюся встречу. Приехал кормить тебя. Ты рада?
– Да, божечки, конечно же… Золотко ты, всё-таки.
– Я всего лишь твоё зеркало, это золотко – ты. Просто истеричное немножко.
– Бываю иногда… спишем всё на похмелье?
– Конечно. – Никита поцеловал её в лоб и вошёл в прихожую.
– Так, давай, раздевайся, побудем вместе. Или тебе куда надо?
– Нет, Ник, я за едой тоже хотела сходить.
– Ну, вот, и не иди. Я же помню, что у тебя с едой напряг.
– Бывает такое. Я человек науки. Забываю и есть, и готовить, и вообще.
– Потому ты такая худенькая, да?
– Наверно…
Они сняли куртки, разулись и прошли на кухню.
– Ну, рассказывай, – начала Инга.