«Наверное, – жена мельника», – подумал мальчик и неожиданно вздрогнул.
На её плече кто-то сидел! Это был мелкий зверёк с пушистым длинным хвостом, цепкими лапками и огромными глазами медового цвета.
–Здравствуйте! – сказала хозяйка. – Так это и есть наш гость?
Она протянула Харвигу стопку одежды.
– Это старшего, – сообщила она. – Он уже спит.
Мельник тем временем прошёл в сени.
Харвиг принял одежду, не в силах отвести глаз от диковинного создания.
–Спасибо. Я отработаю.
Кибаль и хозяйка переглянулись.
–Как ты попал к нам?
Мальчик с трудом оторвал взгляд от зверька. Он уже приготовился дать ответ, но отрочица его упредила:
–Похоже, подкидыш.
Харвиг побагровел. Что у него за доля такая?! Где ни появись, подкидышем обзывают…
–У меня, чтоб вы знали, родители есть. Хоть и названные. – Он небрежно положил одежду на стол. – И отец, к слову, князь.
Кибаль вновь закатила глаза.
–Ты не понял. Не в этом смысле.
Из сеней вышел мельник.
–Всё готово. Там ты сможешь помыться.
Яльг кивнул на жёлтую дверь.
Странно… – подумал Харвиг. -Как это: в сенях – мыться?
Всё-таки взяв одежду, отрок заглянул внутрь. Какие же это сени?! Небесный храм, да и только…
Небольшое светило сияло и тут. Стены были ровными, голубыми. На одной из них в раме висело зеркало. У другой стояло глубокое корыто из меди, наполненное горячей водой. Она тоже сияла. Рядом был чудной стул. Медный, с деревянной накладкой и большой дырой посредине.
Тут княжич вспомнил, что по преданиям и у них в избах, в стародавние времена, можно было встретить такую утварь. И вроде бы в подобные стулья нужно было справлять нужду. Но в это Харвиг не верил: кому придёт в голову заниматься подобными делами у себя в доме?
Отрок перевёл взгляд на зеркало. То, что он там увидел, ему не больно понравилось.
Рожа бледная, битая, – давешние синяки ещё не сошли. Коса растрепалась, в волосах полно тины. Старенький тулуп, который с мороза уже оттаял, весь в пятнах. Харвиг ободряюще ухмыльнулся себе и вконец приуныл. С таким лицом хоть к людям не выходи. Странно, что не шарахаются.
Княжич скинул одежду. На спине и груди чернели большущие синяки. То была память о тяжёлом мешке, сброшенным на него мельником.
Харвиг осторожно залез в корыто. Ух, хорошо! Будто в бане. Только пахнет иначе. Он зажмурился и окунулся с головой в воду.