Когда она вышла оттуда и по горячему асфальту автомобильной стоянки направилась к своей машине, чтобы проехать несколько кварталов до дома, было уже далеко за три часа пополудни. Из-за марева автомобили казались мокрыми и нереальными, голова её заболела от жары.
Машин на дороге было много, как это и бывает обычно ближе к вечеру. Готовясь выехать на бульвар Независимости, Джо ждала, когда погаснет красный свет и вспыхнет зелёный, когда мимо неё проехал «Шевроле» оливкового цвета, едва успел погаснуть жёлтый свет. На следующем перекрёстке, перед тем как повернуть, она прочитала жёлтую надпись на борту этой машины: «Корпус морской пехоты США». Джо успела рассмотреть водителя — за рулём сидел капитан в синей парадной форме и белой фуражке. «Нет, это не вербовщик», — подумала она. Когда зелёная машина свернула перед ней налево и завернула к дому 545 по Сайрин-авеню, она воскликнула: «О боже! Карлос погиб!»
Она увидела, что офицер по оповещению родственников раненых и погибших направился к двери её дома и остановился на дорожке, дожидаясь момента, когда она вылезет из машины.
— Госпожа Хэткок? — тихо спросил морпех.
* * *
Через несколько дней Джо получила письмо от бригадного генерала Уильяма Х. Монкрифа младшего, начальника госпиталя Брук, расположенного на базе Форт-Сэм Хьюстон в городе Сан-Антонио, штат Техас. В письме сообщалось, что Хэткок прибыл туда 22 сентября, и что она может к нему приехать. Она сразу же начала соображать, как туда добраться.
Хэткок открыл глаза, было уже около полудня. Качки не было. Он не мог даже шевельнуться. Он громко закричал от накрывшей его боли. Ноги, руки, плечи, шея, спина, и даже уши были охвачены зудящей, обжигающей болью.
— Карлос? — воскликнула Джо. — Карлос!
Он взглянул на неё и начал моргать. Воспалённые глаза жгло, и всё перед ним было словно в тумане и наискось.
— Джо?
— Ах, Карлос, — тихо сказала она. Перед встречей с мужем она мысленно представляла себе самые страшные ожоги. Ей казалось, что это позволит ей не ужаснуться при встрече с реальностью. Но от увиденного она пришла в ужас. Ей даже стало стыдно за себя, потому что сначала она не узнала человека, которого любила уже почти семь лет. Она стоя глядела на него.
— Карлос…
Он поднял руку, замотанную в бинты, как у мумии, и протянул её к столу, на котором стояла зелёная сумка. У каждого пациента была такая сумка с чёрными пластмассовыми ручками, похожая на те, что выдавали морпехам, убывающим в двухнедельный отпуск, подальше от войны.
— Смотри, — невнятно сказал он, указывая на сумку.