Усталость всё-таки чувствовалась – бессонная ночь, напряжение предыдущих дней давали о себе знать. И новое непредусмотренное нами осложнение с раздвоившимся Стасем сил тоже не добавляло. Законы перемещения во времени непостижимы, а их выкрутасы непредсказуемы. Впрочем, у меня была какая-то слабая надежда на то, что Стасик W, назовем его так, как-нибудь сам собою дематериализовался.
– А вдруг он дрыхнет сейчас у себя дома, пока первый мальчик выгуливает собаку? – неожиданно сказал Климчук. – Тогда они встретятся у себя в квартире, и не хотел бы я видеть выпученные глаза их родителей!
– Что толку гадать, Володя, – раздраженно произнес я, – придем к колесу, посидим, подумаем. Ноги уже не держат.
Собственно, в этот момент мы и вышли на площадку парка аттракционов. Ноги у меня сразу подкосились – колесо обозрения медленно вращалось, а возле механизма управления агрегатом копошились двое рабочих. Климчук мгновенно уловил мои мысли.
– Это не страшно, – лениво сказал Володя, – в нашей кабинке в сиденье зажат желтый теннисный мячик. Полковники тоже бывают умные.
Честное слово, я готов был Володю расцеловать – мне и в голову не пришло как-то пометить нужную кабинку.
Мы присели на синюю скамейку. По счастью апрельское утреннее солнышко еще не пекло, а лишь ласково грело. Во всяком случае, пока.
– Семь часов, – посмотрел на часы Климчук, – кафешки откроются не раньше восьми.
Он полез в рюкзак и достал две пластиковые бутылки воды с неуместной в СССР надписью «Sprite». Водичка была кстати. Лимонный вкус приятно освежил горло.
– Придет ли вообще сюда наш Стасик? И если придет, то когда? – пробормотал я.
– Прибежит! – уверенным веселым голосом вдруг сказал Климчук. – Прямо сейчас.
Я оглянулся через плечо. Вот оно что – длинноногий Стасик буквально вылетел из аллеи и во весь дух нёсся к нам. Ошибки быть не могло – джинсы, кроссовки и рубашка-ковбойка – этот Стасик был определенно наш!
Парнишка с разбегу приземлился на скамейку, едва не столкнув с неё Климчука.
– Доброе утро! – ехидно сказал Володя. – Давно не виделись.
В глазах Стася сквозил неподдельный ужас. Светлые волосы на макушке стояли дыбом.
– Подхожу к своему подъезду, – задыхаясь, заговорил Стасик, – навстречу самому себе. Хорошо, тот другой, с Цезарем, меня не успел увидеть. Зато Цезарь успел. Кинулся ко мне. Я от него. Он за мной. А тот за ним. Еле смылся и сразу сюда. А Цезарь меня-тоузнал, потому и кинулся. Я сразу сюда. Боялся, что вы уже уехали…