– Не глупи! Себя погубишь, его погубишь! Просто тяни время!
Прикусив губу, я старалась не разреветься. Ну где же все? Где обещанная помощь?
Муртаза что-то шепнул на ухо Али, и тот приблизился ко мне.
– Идём!
Я шла к Тулинову, еле передвигая ноги. Это сон. Это всего лишь сон. Вот я проснусь, и всё будет хорошо. Предательские слёзы всё же вырвались наружу и потекли горячими ручейками, обжигая обветренные щёки. Между нами оставалось не более трёх метров, когда новый удар приклада заставил Игната упасть на колени. Сердце вновь застучало в груди, кровь запульсировала в висках. В тот миг я бы отдала всё на свете, лишь бы защитить его. Так хотелось броситься к Тулинову, прижаться к широкой груди и никогда не отпускать.
Али остановил меня. Я искоса взглянула на Муртазу. Боевик наблюдал за мной и самодовольно улыбался.
– Господин приветствует тебя, Урс. Столько лет ты охотился за ним, а сам угодил в капкан. ― Теперь мой тюремщик взял на себя роль переводчика.
Игнат сплюнул.
– Недолго тебе радоваться, Гюрза.
Муртаза рассмеялся и произнёс ответную речь.
– Тем не менее, это случится не сегодня. ― Перевёл Али. ― Господин считает тебя достойным противником и уважает твою силу и мужество. Ты настоящий русский медведь, но сегодня не твой день. Господин дарует тебе лёгкую смерть. Ты заслужил её. Ты умрёшь, как воин, и твоя душа присоединится к Чёрному Легиону высших сил.
Два бандита попытались накинуть на голову Тулинова холщовый мешок, но Игнат скинул плотную ткань.
– Я воин, как ты заметил, и хочу умереть стоя, глядя смерти в лицо.
Муртаза махнул рукой.
– Господин уважает твой выбор. Вставай.
Моё сердце билось о грудную клетку и разлеталось на мелкие осколки. Я понимала, что сейчас произойдёт непоправимое, но никак не могла этому помешать. По щекам катились слёзы, в горле пересохло. И тут случилось самое страшное. В правой руке я почувствовала холод стали. Али вложил в мою кисть пистолет и сжал пальцы.
– Стреляй. Это твой единственный шанс!
Я замотала головой.
– Нет! Я не умею.
Араб оскалился.
– Тут нет ничего сложного. Просто наведи дуло и нажми на курок.
– Нет!
В тот самый миг я поняла, если Игнату не удастся избежать смерти, то и мне жить не для кого. Последний близкий человек уходил в небытие, а я ничего не могла с этим поделать. Сквозь пелену слёз я увидела, как Тулинов сделал несколько шагов мне навстречу, дотронулся скованными руками до моей кисти и поднял её так, что пистолет упёрся ему в грудь.
– Стреляй, Настя. Ты должна выжить любой ценой. Закрой глаза и нажми на курок. Иначе…
– Мамочка! Я не могу! Я никогда не выстрелю в человека. ― Подняв вверх голову, словно ища ответа у высших сил, я заметила, как с востока в нашу сторону летела стая птиц. Нет, птицы не могли лететь с такой скоростью и гудеть, как эскадрилья вертолётов. Вертолёты! Свои! Мне так захотелось крикнуть, засмеяться, заплакать, упасть на землю и забиться в истерике, катаясь по асфальтированной дорожке. Но в то же время я понимала яснее ясного, что помощь идёт поздно. Слишком поздно.