Через пару минут я вновь проходила мимо апартаментов гадюки.
─ Даже не говори, Лили. Я так страдаю от этого ребёнка!
А подруг у Елены развелось предостаточно. И, видимо, все из одного серпентария. Меня уже не обижало и не раздражало подобное отношение. Стоило пожалеть бедняжку, ведь размер сисек, увы, не компенсировал скудоумие.
─ Эй, привет! ─ я вздрогнула от неожиданности. Парк, принадлежавший Тулинову, казался необитаемым. Пригревшись на солнышке, я расслабилась, как вдруг… Взъерошенная рыжая голова высунулась из молодой листвы векового дуба, и тут же исчезла. Ещё лишь миг, и передо мной появился обладатель чудесных волос цвета пламени. Я даже зажмурилась, чтобы не ослепнуть. Казалось, стоит прикоснуться к таким кудряшкам, и яркий огнь сожжёт тебя дотла.─ Ты дочь хозяина? ─ странный акцент. А паренёк неместный.
─ Допустим. А вот ты кто? И что делаешь в нашем парке? Вообще-то это частная собственность.
Юноша рассмеялся. Этот звонкий смех разрезал гнетущую тишину.
─ Меня зовут Тед.─ Обладатель чудесной шевелюры сделал вид, что снимает невидимую шляпу и театрально поклонился. ─ Теодор Брендон Аквалла Дуплис младший. И я весь к Вашим услугам, мадемуазель.
Пришлось подняться и присесть в реверансе.
─ Инна Тулинова. Единственная и неповторимая. Так что ты тут всё-таки делаешь?
Тед бесцеремонно повалился на скамейку, вытащил из кармана зелёное яблоко, деловито вытер его об изрядно потёртые джинсы и протянул мне.
─ Тренируюсь, мадемуазель. Видите этот дуб? Он подходит для моих занятий идеально.
─ А… я поняла, месье, вы экстримал. Нашли себе дерево без единого сучка и скачете по нему, как белка.
─ Я философ, ─ в руке парня появилось второе яблоко, ─ а ещё танцор.
─ Это интересно.
Я танцевала с трёх лет. Мама рассказывала, что первые «па» я откидывала чуть ли не с рождения, но именно в три меня повели к педагогу.
─ А у тебя хорошая фигурка. Дай угадаю, ─ Тед переместил гибкое, как у пантеры, тело на угол скамьи и пристально уставился на меня. ─ Ты тоже танцуешь. Но не бальница. Скорее уличный фольклор.
─ Уличный фольклор? Хм… А что? Я перепробовала всё. Не поверишь.
─ Поверю. Слушай, идём ко мне. Я живу во-от там.
─ В сарае?
На краю парка возвышалась весьма странная постройка.
─ Сама ты в сарае живёшь, ─ огрызнулся паренёк, ─ а у меня там собственное государство.
─ Ну ладно. ─ Я поднялась со скамьи и потёрла ладошки.─ Идём, если приглашаешь!
Я любила начало июня, когда воздух не дрожал от нестерпимого зноя, а источал прохладу, свежесть и умопомрачительный запах молодой зелени и влажной земли. Тут, в Руане, запахи оказались такими же, как в нашем Ложкино. Стоило закрыть глаза, и я мысленно возвращалась домой. Но стоило открыть, и я вновь осознавала, что моя жизнь изменилась. В шестнадцать лет трудно поверить, что смерть существует. Разлука с родителями тяготила меня, но где-то глубоко в душе всё ещё жила надежда, что однажды мы встретимся. Я просто существовала, жила по инерции, а прогулка по парку с рыжеволосым пареньком была, каким-никаким, а развлечением.