Отвага Джебраилова снискала к нему любовь и уважение товарищей по отряду, а неуязвимость его просто поражала.
- В рубашке родился! - посмеивался Пинар, хлопая по плечу своего друга.
Но какой ценой давалась эта неуязвимость!
На полной скорости мчался немецкий эшелон. Находившиеся в нем отпускники тешили себя мыслями о теплом южном море. Когда поезд пошел под уклон, раздался взрыв, за ним последовало еще несколько. Полезли друг на друга вагоны. Скрежет и грохот заглушали стоны раненых. С высокой насыпи партизаны открыли огонь в упор по выскакивающим из вагонов гитлеровцам. Однако это были не тыловые немцы, а обстрелянные солдаты и офицеры с Восточного фронта. Они быстро пришли в себя и залегли в цепь. Партизан накрыл плотный ответный огонь, полетели гранаты.
- Уходите, прикрою! - крикнул Ахмедия товарищам.
Он сменил в ручном пулемете диск и хлестнул по немцам длинной очередью. Прижимал их огнем к земле до тех пор, пока не скрылся в лесу последний из бойцов его группы. Можно было уходить, но в это время перед его глазами плеснуло пламя, ударило в голову, и он потерял сознание.
Очнулся ночью на чистой койке. Огляделся - просторная палата, в углу трое переговариваются на немецком языке, кто-то бредит. Понял, что находится в немецком госпитале. Вероятно, когда его подобрали, из-за фельдфебельской формы приняли за своего и привезли сюда. Он встал, вышел в коридор, распахнул окно. К счастью, оказался первый этаж. Ахмедия выпрыгнул и садами выбрался в поле.
После операции в отряде было непривычно тихо. Давило общее горе - погиб ставший всем дорогим русский парень. И вдруг часовой окликнул двигавшееся прямо на него "приведение"... Через несколько минут все хохотали - целый и невредимый, в одном нижнем белье перед ними стоял Рус Акмед. Ахмедия перевел дух, на него смотрели родные, улыбающиеся лица: Дюма, Пьер, Филипп, Пинар, Бессек. Дома!
Но следующая операция едва не оказалась для Джебраилова последней. Отряд получил задание контролировать движение по железной дороге на участке Марсель - Лион - Дижон - Париж. С этой целью партизаны сделали длительный марш-бросок и встали лагерем в горах под Дижоном.
Как-то в полдень Ахмедия с Бессеком обходили посты. Лейтенант был грустен.
- Что-нибудь случилось? - спросил Ахмедия друга. Бессек указал на ближнюю гору.
- За ней моя родная деревня. Там семья. Совсем рядом, а когда увижу? Как там они?
Тревожное предчувствие его не обмануло. В тот же вечер его младший брат примчался в отряд с тревожной вестью: "В деревню идут каратели!.." Принимать бой без предварительной разведки было опасно, но времени уже не оставалось. Отряд выступил. На подходе к деревне партизаны обстреляли карателей, но неожиданно это оказалось крупное подразделение эсэсовцев. Они взяли отряд в кольцо. Неся потери, маки вырвались из окружения, но Ахмедия среди них не было. Раненный в ногу, он остался за пулеметом. Когда кончилась лента, ловил черные мундиры на пистолетную мушку. Мушка плыла - слишком много потерял крови. Щелкнул вхолостую боек - все, пустая обойма. Шатаясь, Ахмедия поднялся. Сорвать кольцо с гранаты не хватило сил...