Это в сердце было моем (Нафтульев, Левин) - страница 28

Папка с надписью: "Командир 3-й партизанской бригады Александр Викторович Герман". Сам командир погиб в 43-м году, подняв бригаду в атаку. Остались дневники, письма. Его записная книжка. Там стояли старые значки и краткие - в одну строку - деловые записи. Названия городов и сел Ленинградской, Псковской, Калининской областей, какие-то адреса, фамилии, пароли, ответы, координаты партизанских баз (тайников)...

"Так это партизанские явки военных лет - осенило меня.- Вон, значит, как выглядел КЛЮЧ к приключенческому названию "агентурная разведка в тылу врага"!"

Не сразу пришло это решение - ехать по адресам из записной книжки Германа. Остался ли кто-нибудь? Ведь столько лет прошло с тех пор!

Даже мои сверстники, бывшие красные следопыты, давно окончили школу, стали взрослыми. Пионерское прошлое подсказало некоторым выбор профессии - историка, журналиста, военного... Но кем бы ни стали красные следопыты, остается трепетный интерес к людям и судьбам далеких военных лет.

Громыхая колесами, поезд мчался в ночь. Световыми пятнами проносились мимо окон заиндевелые станции. По жухлой осенней траве скользила светлая череда оконных квадратов. Поезд шел в ночь.

Что ждет впереди? У меня адреса и пароли военных лет. И все... Только не покидало ощущение, что еду я к своим, близким, если, конечно, найду. Снежная крупа шершаво терлась о стекла... Посапывал и мерно дышал уютный вагонный мирок. Я угрелся и задремал. Подошел проводник и тронул за плечо: "Бологое!"

В тамбуре под дверью лежал снежок. Чуть знобило от холода и нетерпеливого напряженного ожидания. Это чувство прочно поселилось в душе, пока продолжался кольцевой маршрут по партизанскому краю.

По перрону мело поземку. А в зале ожидания тепло, тихо, сонно. Изредка за окнами пробегали вагоны.

На стене висели газеты. От нечего делать (все равно ночь) я подошел к одной - местной. Близ нее степенно прохаживался старшина милиции. Я спросил его, как скорее дойти до редакции. Старшина полюбопытствовал: для чего? И прямо на глазах растаяла его служебная суховатость:

- Один мой знакомый, капитан железнодорожной милиции, партизанил в этих краях!

Из левой руки я переложил рюкзак в правую, а на левой сложил пальцы крестом - на счастье - и спросил:

- Он и сейчас живет в этой области? Старшина кивнул.

- Может, даже в Бологом?

- В Бологом, - подтвердил старшина. - Да вы сейчас найдете его. По перрону за угол первая дверь. Он на дежурстве.

На двери табличка: "Отделение линейной милиции". За столом сидел плотный мужчина с орденом Богдана Хмельницкого на кителе. Капитан Сергей Степанович Спириденко.