Это в сердце было моем (Нафтульев, Левин) - страница 51

Каждый большой дом складывается из маленьких кирпичиков. Из писем, полученных ребятами, стала складываться история полка.

...Старый телефон, тебя ведь еще и не было, когда уходили на первое боевое задание самолеты этого полка! Тогда ведь была другая война - с белофиннами...

10 февраля 1940 года девять наших скоростных бомбардировщиков громили оборонительные укрепления противника. Сбросив бомбы, легли на обратный курс. За бомбардировщиками повернули и истребители прикрытия. Задание было выполнено. Но именно в этот момент зенитный снаряд попал в самолет старшего лейтенанта М. Ф. Мазаева. Машина загорелась. Нужно было садиться. Но куда? Внизу - территория противника. А в воздухе уже не продержаться.

Пылающий самолет сел на заснеженное озеро. Зубчатой каймою темнел недалекий лес. Враги тут же выскочили из него. Увязая в снегу, побежали к тяжелораненому бомбардировщику. Но не тут-то было! Истребители старшего лейтенанта Ф. И. Шинкаренко встретили их плотным пулеметным огнем.

...Сейчас в комнате, соседней со старым телефоном, лежит фотокопия армейской газеты тех лет. В ту пору работал в ней хороший поэт - Александр Твардовский. Там-то впервые и появился его Вася Теркин. Еще не герой поэмы, а веселый участник рассказов в картинках с поэтическими подписями. Но не только о Теркине писал Твардовский. Живые, настоящие герои волновали его ничуть не меньше. Тут нам самое время вернуться к подвигу на заснеженном озере. Что произошло дальше - в стихах А. Т. Твардовского.


Товарищ, ты много о подвигах слышал,

Ты, может быть, сам настоящий герой,

Ты знаешь, что воинский подвиг тем выше,

Чем проще бывает порой.


С бомбежки летит эскадрилья до дому,

Над лесом противника хором поет.

Вдруг видят товарищи: правый ведомый

От строя отстал самолет.


Казалось бы, что же?

Простой непорядок,

Но тут, под обстрелом, иной разговор:

В машине Мазаева финским снарядом

Вдруг выведен правый мотор.


...И только чуть сесть удалось самолету,

Верхушки дерев задевая огнем,

С опушки строчат по нему пулеметы,

Бегут к озерку белофинские роты,

Троих оцепляют кругом.


Машина пылает.

Стоят они трое:

Мазаев, да Климов, да Пономарев,

А вся эскадрилья встревоженным строем

Кружится над ними: не кинем, укроем!

И с воздуха рубит врагов.


Штурмуя опушку, с лихою ухваткой

Над лесом машины дают виражи.

Противник уже наступает с оглядкой.

Но что это? Трусов идет на посадку.

Возьми его! Вот он, держи!


И все остальное проходит так быстро,

Быстрее, чем этот рассказ:

Один в бомболюки, а двое к радисту -

И все в самолете. И - газ!


Тут дерзости мало одной удивляться,