Граф почувствовал себя неудобно. Он вовсе не хотел расстраивать ее и, тем более, доводить до слез. Грегор решил сменить тему:
- Это платье… Не очень вам идет, - он прикусил язык. Какого черта из всех возможных фраз он озвучил именно эту?
Быть может... Что-то внутри него, какая-то его часть, которая боится сближаться с людьми, боится испытывать к кому-либо сочувствие или симпатию захотела сейчас оттолкнуть ее, обидеть ее.
И Грегор тщетно с ним боролся. Оно всегда пересиливало.
- Я… - Мирна смущенно оглянула себя. Зачем он так с ней? Сначала эти неудобные вопросы, теперь указания на ее недостатки! Княгиня начала сомневаться, что Грегор желает ей добра, - леди Кэтрин одолжила его мне. Это мило с ее стороны. И платье кажется мне милым.
Грегор приподнял бровь. Так это даже не ее платье? Нет, отец говорил, что княгиня - банкрот. Но неужели настолько?
- У вас нет других нарядов?
- Нет… - она не понимала, зачем эти вопросы. Он пытается ее оскорбить? Если так, то у него начинает получаться!
Ком подступил к горлу, в груди заворочалось неприятное чувство. Мирна оказалась на грани огромного разочарования и сейчас усердно кляла себя, что доверилась этому человеку, что позволила ему поставить себя в столь неоднозначную, компрометирующую ситуацию. В конце концов, они стоят совершенно одни на темном балконе. Он так близко...
Если кто-то сейчас их увидит - какое еще прозвище, помимо бесприданницы и дикарки с севера, к ней приклеится?
Но вместе с тем, странным образом, она отчаянно желала ошибиться в своих сомнениях. Робкая надежда, что этот человек искренен, что ей удалось найти кого-то, кто если и не полюбит ее, то поможет ей.
Полюбит ее... Мирне пришлось признать: граф ужасно ей понравился. Несмотря на неудобные вопросы, несмотря на потерю границ. Что-то в нем ужасно притягивало. Его внутренняя сила, его уверенность. Казалось, этому человеку все по плечу.
Она вдруг поймала себя на мысли, что готова спустить ему с рук куда больше, чем другим людям. И это пугало.
Грегор положил ладонь ей на лицо и заставил поднять голову, не прятать взгляд.
Он смотрел на нее… Так странно. Пристально, внимательно… Он словно хотел что-то, но Мирна не знала, способна ли дать желаемое.
Никто никогда на нее так не смотрел. Этот взгляд… От него все внутри переворачивалось, колени дрожали, а мысли переставали быть слышимыми.
Грегор будто бы загипнотизировал ее.
Граф наклонил голову вперед, вдруг все его чувства отразились во взоре, и Мирна невольно поразилась: неужели все это в нем вызвала она?
Она тоже приблизила лицо, не желая терять контакт между ними. Он сжал губы и быстро провел по ним языком, она тяжело сглотнула, чувствуя, как бешено бьется сердце, и как душа трепещет. Внизу живота появилось незнакомое, томительно чувство.