Боги! Какая же она недалекая, наивная девчонка! И о чем он думала? На что рассчитывала?
Что нищая провинциалка с севера очарует такого видного мужчину? Он бастард, да... Но уж больно явно заботилась о нем леди Виолетта, уж больно увлеченно говорила леди Кэтрин. Наверняка он непростой человек, да и его происхождение... Пусть и не законный, но он сын короля!
Она совсем запуталась, совсем не чувствовала двор, не понимала, кто в нем важен, а кто нет. Она была не на своем месте, не в своей среде. Она была рыбой, выброшенной на горячие пески пустыни.
Больше, чем когда-либо, ей сейчас захотелось домой.
Она закрыла глаза в надежде вызвать воспоминания о дорогих сердцу местах и людях. Но отчего-то перед ней возник вовсе не образ величавого севера, а старая, почерневшая деревянная статуя: человек в длинной рясе со сложенными в молитвенном жесте руками.
Эта статуя изображала Святого - бога, которому молилось все королевство, и который считался единственно верным.
Каждый человек должен был приклоняться перед ним хотя бы раз в неделю в храме. Отец Мирны, князь Джереми Голдис, был искренне верующим, поэтому приклонялся каждый день в собственной небольшой часовне.
Пожалуй, только благодаря своей вере он продержался так долго. Самоубийство - тяжелый грех. Если бы не страх перед гневом Святого, отец покончил бы с собой намного раньше. Он был слишком несчастен.
Мирна всегда молча и терпеливо слушала религиозные наставления отца, и соблюдала традиции, предписанные церковью, однако втайне от родителя следовала верованиям северян. Их она впитала с молоком матери. Их она слушала почти каждый вечер перед сном от нянек.
Лишь один раз Мирна приклонилась перед статуей Святого по своей воле.
В тот день она особенно ясно понимала: ее мир разрушился, а ее жизнь перестала принадлежать ей.
Она помнила, что едва выносила боль, которая таилась у нее в груди. Боль, подкармливаемую огромным страхом.
Все, о чем она могла думать, это то, что скоро ей придет конец, и она не сможет сделать ничего, чтобы предотвратить это. Ей думалось, что она разделит судьбу отца, что не вынесет, не преодолеет препятствия, и однажды служанка найдет уже ее тело подвешенным за перила библиотечной лестницы...
Сейчас это воспоминание представилось ей настолько ясно, что в какой-то момент Мирна словно бы перенеслась назад во времени, почувствовала запах плавящегося воска - в часовне всегда горели свечи, вой ветра, доносящийся с улицы, и даже услышала тихие шаги, а затем старческий голос:
- Моя леди.
Мирна помнила, как тут же вскочила и поспешно вытерла рукавом слезы. Она заставила себя нацепить легкую улыбку, чтобы не показаться грубой перед мужчиной, который доставил вести о ее судьбе.